Непристойные истории

Иван Ждакаев был журналистом, специализирующимся на вопросах экономики, но однажды, кажется, разочаровался во всем: в журналистике, экономике, работе в офисе и жизни добропорядочного в общепринятом понимании этого слова человека. Иван оказался человеком решительным. Уволившись, он сделал смелый шаг, став организатором вечеринок под смелым названием «Непристойные истории».

На его странице в фейсбуке написано: «Мы создали сообщество людей, где каждый может поделиться своей сексуальной историей, не встретив осуждения или насмешек. Мы приветствуем любой опыт и ценим человеческую сексуальность во всем ее многообразии. На „Непристойных историях“ одинаково уместно будет звучать рассказ о первом поцелуе и об очередной оргии. Главное условие — чтобы вы рассказывали о том, что вас действительно взволновало».

Взволновавшись не на шутку, МОСЛЕНТА расспросила Ивана о том, много ли москвичей спешит прилюдно поделиться своими эротическими откровениями и зачем им это нужно.

Смелые и креативные

Последний раз мы собирались совсем недавно — примерно неделю назад — в небольшом баре на Маяковке. Встреча была довольно камерная — человек на пятьдесят. Как это все выглядело? Да, как обычно: приходят люди (желательно, красиво одетые) и начинают рассказывать свои истории.

— Вот так сходу и начинают?

Сначала, конечно, к микрофону выходят более опытные, те, кто не стесняется и кому есть, чем поделиться.

— Кто они, эти словестные эксгибиционисты?

Это довольно молодые люди — примерно от 25 до 40 лет. В основном — представители так называемого креативного класса.

Форма и содержание

— Где вы берете участников ваших встреч?

Кто-то из них — наши знакомые, кто-то узнает о нас в социальных сетях, кого-то мы подтягиваем из московской сексуальной тусовки, которая, кстати, довольно многочисленна.

— Вот так живешь в Москве, а жизнь мимо проходит… Расскажи, откуда вообще взялась идея «Непристойных историй»?

Честно? Она была украдена. В США уже довольно давно выходит стенд-ап шоу, похожее на наш Comedy Club — с тем лишь отличием, что там комики рассказывают не про тещу или еще что-то в этом духе, а про секс. Причем, довольно жестко. Вот и мы и решили сделать аналог этого шоу.

— Содрали формат полностью?

Не совсем. В Штатах публика все же больше ржет, нам же важно, чтобы человек испытывал сильные и разнообразные эмоции — как веселье, так и грусть.

— И, будем уж честны, возбуждение?

Иногда, несомненно, и его. На последней нашей вечеринке, например, девушка лет двадцати, студентка, вышла и рассказала про свою подростковую любовь, про первый секс. Это было очень круто!

— И все же: с чего все началось?

29 декабря 2016 года — в день рождения моей подруги Лены — мы собрались в кафе. Причем, заранее придумав, что все будет происходить именно в формате сексуальных откровений. Гости, однако, ничего не подозревали — они пришли с подарками, с цветами, начали пить и закусывать... А я ходил с микрофоном между столиков и подзуживал их: мол, ребят, кто готов выступить?

Сначала, конечно, почти все отказывались, но после трех-четырех «первопроходцев» из желающих рассказать о себе что-то непристойное выстроилась очередь! Тут ведь вот какой парадокс: чем больше ты слушаешь чужих историй, тем больше тебе хочется рассказать свою.

Излить душу

— Спрошу банальное: на кой черт людям нужно делиться неизвестно с кем своими интимными историями?

На одной из недавних встреч у нас была девушка-психотерапевт. И, когда все закончилось, она сказала, что «Непристойные истории» — это далеко не только про развлечение. Это во многом — психотерапия, то есть преодоление себя, потому что впервые выйти на сцену со своими сексуальными откровениями очень тяжело. Знаю это, кстати, по себе.

— Если «по себе», так сознайся, что двигало тобой в тот самый первый раз? Кураж? Алкоголь?

Рационального объяснения этому нет. Что может двигать человеком, который хочет вылезти на сцену? Может быть, мысль: а чем я хуже других? Может быть вопрос: а почему бы и нет? Знаешь, у меня очень много историй, связанных с сексом, которыми мне, как и большинству людей, было совершенно не с кем поделиться.

— Мне казалось, что такими историями мужики делятся в узком кругу за бутылочкой водки.

Я очень давно не бывал в таких компаниях и даже не слышал о них. С друзьями люди как правило говорят сейчас о работе, о политике, о Навальном, а о сексе — стесняются. Мы же «погружаем» человека в такую компанию, в которой его никто за разговоры о сексе не осудит. Он понимает это заранее, и ему это сильно облегчает задачу. Он пришел, выговорился, получил свою дозу адреналина и вышел со встречи уже немного другим человеком — более раскрепощенным и более уважающим себя, потому что — он же смог!

А вообще, слушая истории других людей, понимаешь, насколько разнообразна человеческая сексуальность. Оказывается, «хотеть» можно по-разному: с нежностью, с гневом, со снисхождением и еще миллионом разных способов. Волей-неволей примеряешь на себя разные эмоции и учишься чувствовать по-новому.

Мужчина и женщина

— Кто к вам больше ходит? Мужчины?

Как раз-таки женщины. Они откровенничают и больше, и ярче, и эмоциональнее. Мужчины же ведут себя куда более скромно, отсиживаясь, как правило, в сторонке. С чем это связано? Не знаю, честно говоря. Могу лишь предположить, что мужчинам в нашем обществе намного сложнее чувствовать себя уязвимыми, говорить о своих чувствах. А это, в свою очередь, связано с особенностями воспитания.

— Ну, а пары к вам приходят?

На нашу первую же вечеринку пришла пара и тут же, выйдя к микрофону, начала выяснять отношения, потому что девушка сказала о парне то, что он совсем не хотел афишировать.

— Развелись в итоге?

Нет. Наоборот. Им полегчало, потому что они, наконец, выговорились. И им стало легче друг друга понимать.

Мораль и менталитет

— Следующий вопрос будет, уж прости, занудным. Есть темы, о которых общественная и религиозная мораль предписывает говорить за закрытыми дверями. Ты, Иван, что: против морали?

Я — за. Но с той поправкой, что моральные нормы прописывались много сотен лет назад, в то время, как жизнь стремительно идет вперед. Меняется все. В том числе, представления о границах интимности… Тут как-то к нам пришла девушка — этакая отличница, студентка филфака МГУ, любящая поход, слушающая бардов, то есть тот типаж, который я меньше всего ожидал увидеть на наших встречах.

Но слышал бы ты, какие она истории начала рассказывать! К чему это я? А вот к чему: у людей, по крайней мере, в Москве, менталитет поменялся довольно сильно. И для них совершенно нормально то, что для наших бабушек и даже родителей было абсолютно неприемлемо.

— Ты, вообще, отважный человек. Не боишься, что однажды тебе за твои «Непристойные истории» поборники нравственности по морде дадут?

Ох… Однажды я шел на нашу встречу и неподалеку от кафе, где она происходила, увидел казаков. Сразу решил, что они по мою душу, но, видимо, мы пока еще не столь знамениты.

— Может, это и к лучшему? Потому что мне, честно говоря, сложно представить вечеринку «Непристойные истории» где-нибудь в Гольяново или в Южном Бутово.

Слушай, ну, в этих районах можно схлопотать даже если просто приехать туда без должной спортивной подготовки. При этом я знаю, что и там, в провинции достаточной популярностью пользуются разнообразные секс-тренинги. Моя бывшая жена, например, живет в Казани — казалось бы, мусульманский город, но и в нем проводятся подобные встречи. Главное, обеспечить людям атмосферу безопасности.

— А моя жена родом из Махачкалы, где даже представить такое невозможно.

Ну, да. Ну, да… Туда ехать с «Непристойными историями» пока не стоит.

— Скажи честно: ты зарабатываешь на людских слабостях?

Нет. Если отвечать честно, придется сознаться, что доход от «Непристойных историй» не позволяет мне отказаться от основной работы. Может быть когда-нибудь… Пока же мы просто обкатываем формат, чтобы понять оптимальное количество людей на встречах, оптимальное количество звучащих там историй, общий хронометраж.

Но, в общем, даже безотносительно денег, я очень хочу, чтобы к нам приходило как можно больше людей. И я верю, что так оно и будет, потому что чувствую, что в нашем обществе, зацикленном на гаджетах, проводящем почти все время с социальных сетях, назрела потребность в откровенном человеческом общении.