«Нужно спрятать свою гордость подальше!» История обычного московского бездомного

«Меня манила Москва»

В 2015 году я был обычным жителем Белоруссии со своими заботами и делами. У нас с родителями был большой дом. Но, как и многих моих соотечественников, меня не устраивал уровень жизни в стране. Меня манила Москва.

Город завораживал разнообразием возможностей построить карьеру, казалось, там меня ждут легкие деньги. В сентябре 2015 года я купил билет на автобус и поехал в столицу России. Там уже довольно давно жила моя племянница. Она успела обосноваться, найти работу и жилье и только иногда приезжала в гости в Белоруссию.

Племянница работала в женском хостеле, куда мы и отправились после прибытия на Щелковский автовокзал. Вообще-то по правилам гостиницы мужчинам там жить было нельзя, но благодаря хорошим отношениям моей родственницы с администрацией мне разрешили остановиться на несколько ночей.

«От отчаяния поехал на Казанский вокзал»

Я сварщик, и первым делом попробовал устроиться в один из московских ЖЭКов, о котором мне рассказывали знакомые. Но выяснилось, что он уже стал совсем другим учреждением — переименовался в ГПУ, а от хорошего отношения к рабочим, о котором я слышал, как и от достойной зарплаты не осталось и следа. Я провел там пробный день, выполнил свои задачи как хороший специалист, но получил всего 300 рублей. Вообще-то за такие вещи сварщик получает от пяти тысяч и больше. Я был очень разочарован.

Несколько недель я пытался искать работу по объявлениям. Но то это оказывались странные конторы, предлагавшие доплатить за получение места, то я натыкался на неплохое варианты, но там не брали людей с моим гражданством. Деньги подходили к концу, как и срок моего пребывания в месте, куда я перебрался после хостела. Не то от отчаяния, не то по интуиции я поехал на Казанский вокзал. Там познакомился с очень хорошим человеком Михаилом. Как выяснилось чуть позже, он был бродягой, бездомным.

«Правила уличной жизни»

На некоторое время он стал моим единственным другом в этом городе. Он начал передавать мне правила и хитрости уличной жизни. Рассказал, какие вокзалы наиболее комфортны для бездомных и откуда их меньше всего гоняют полицейские.

А еще благодаря Мише я узнал, где можно разжиться дешевой просроченной едой. Как выяснилось, это было не менее важно, чем ночлежка. Но в то время я даже мысли не допускал, что действительно окажусь на улице.

«Мы вернулись на стройку»

Однажды мы с Мишей даже сумели устроиться на работу. Пришли на стройплощадку. Там нам дали места в вагончиках. Жить в них было намного комфортнее, чем на улице, даже с учетом клопов. В скором времени мне представилась возможность проявить себя в профессиональной области. Начальство меня приметило. Нас с Мишей, выступавшим моим помощником, пригласили возводить забор к одному из крупных руководителей. Мы с задачей справились, несмотря на двух коллег, которые ничего не умели, а потому больше мешали. За работу нам заплатили неплохие деньги, и мы вернулись обратно на стройку.

Я человек спокойный, но в тот раз изрядно вспылил — ворвался к мастерам и устроил скандал. Уволился тут же. Миша ушел чуть раньше, тоже громко хлопнув дверью.

«Едва хватало на батон и чай»

Так я снова оказался ни с чем и отправился на Павелецкий вокзал. Мишу я больше не видел, и его дальнейшая судьба мне неизвестна. Но со мной остались навыки выживания, которые он мне передал. Там, на вокзале, я бродил с табличкой и просил у людей денег. Вот только мелочи, которая под вечер скапливалась у меня в стакане, едва хватало на батон хлеба и чай. О том, чтобы снять место в хостеле, даже речи не шло.

Вскоре я перебрался в центр, где подавали значительно больше. Некоторое время прожил в районе Баррикадной. Было лето, так что спать можно было прямо в сквере. Это любимая пора бездомных. Однажды ко мне подошел человек, спросил, бездомный ли я или просто пытаюсь собрать на кредит, и предложил работу. Обещал сначала 25 тысяч, но потом привез в какое-то место, где разговор шел уже о 15 тысячах рублей. На практике все оказалось совсем иначе. За рабочий день я получал все те же 300 рублей, но работу не бросал.

«Жизнь вернула на вокзал»

В том месте работало еще несколько человек. Когда нам достался очень плохой объект, мы договорились, что один из нас будет искать работу на стороне, и как только у него получится, мы сразу сбежим. Так и вышло. Новая работа оказалась хорошей, нам там платили очень неплохие деньги. Но со временем фирма начала рушиться. Дождавшись крупного аванса, мы покинули ее. И я снова оказался на улице. Только для того, чтобы почти сразу угодить в очередной рабочий дом — место, где жили бездомные, которых привлекали к работе фактически забесплатно. Мне удалось сбежать и оттуда, и жизнь снова вернула меня на Павелецкий вокзал.

Тогда в голову зашла шальная мысль: раз я не стал успешным среди обычных людей, стану преуспевающим в бродячей жизни. И это, как ни странно, придало мне сил, принесло вдохновение. Появились новые цели и желание жить дальше.

Так в сентябре 2016 года я официально стал бомжом.

«Свой суверенитет и своя солидарность»

Есть четыре кита успешного бомжевания: освоение территории, пропитание, заработок, одежда и одеяла, чтобы утеплиться к зиме. Про ночлежку тогда я особо не думал. Осень была теплая, так что можно было продолжать спать в скверах.

Освоение территории не надо путать с борьбой за нее. Первое необходимо для понимания, что и где находится. Второе тоже иногда случается, но бороться приходится не с другими бездомными, а с мошенниками.

А вот у бомжей существует свой суверенитет и своя солидарность. Поделиться местом с таким же, как ты, всегда приветствуется. Если человек хороший, с удовольствием ему помогаешь. Надо просто держать небольшую дистанцию друг от друга, и все будет в порядке.

Осваивал я территорию по определенному маршруту — от Арбата до Пресни, потом до Баррикадной и до выхода на Тишинку. Обходил каждую улочку, каждый двор. Я примечал все: магазины и помойки, улицы, где больше людей, потому что там удобнее просить мелочь, места, где практически никого нет, скверы и парки. Мне было легко и весело. Бродячая жизнь была для меня игрой в бездомного. Я воспринимал это как вторую армию, которая подарила мне кучу эмоций и воспоминаний.

«Найти можно все»

Бездомному в столице прокормиться легко. Голодным в этом городе остаться вообще невозможно. Нужно просто спрятать свою гордость подальше. Первое время я просто питался едой с помоек и спал на скамейках. Ни о каких заработках речи не шло.

Помойки Москвы — уникальное место. Там можно найти все — от одежды и еды до черной икры и денег. Свежих продуктов очень много: батоны колбасы, сыры, хлеб. Вещей чистых и не очень, но качественных тоже полно. Частенько попадаются неизношенные кроссовки и ботинки.

Спасают бездомных и выброшенные запасы из продуктовых магазинов. Многое имеет короткий срок годности, но есть еще можно. И все это выбрасывается на помойку палетами. Информацию о таких местах я получал от своих бездомных друзей.

А еще мир не без добрых людей. Многие «домашние» жители города, видя, как я копаюсь в помойке, просто выходили и предлагали мне еду. Иногда что-то приносили прохожие, просто увидев меня с картонкой и голодным глазами.

«Карманные деньги»

Однажды я решил, что мне пора зарабатывать свои карманные деньги. На площади трех вокзалов я познакомился с бродягой по прозвищу Кудряшка, который подсказал идею, как это сделать. Я увидел, что на своей табличке он просто написал правду: «Живу на улице, помогите, чем можете».

Взяв такой подход на вооружение, я изменил надпись на своей картонке. В итоге стал получать около 500 рублей за пару часов. У меня была своя тактика: каждые полтора-два часа я менял место дислокации. Это напоминало обычную прогулку по Москве и вносило в жизнь разнообразие.

«Перенести морозную ночь»

С приходом зимы, если у тебя нет теплого места для ночлега, начинаются настоящие испытания. Но тут на помощь бездомном приходит старая добрая помойка. Теплые вещи, покрывала, одеяла, подушки — тут можно найти и это. И очень важно уметь прятать свои находки, потому что от этого может зависеть твоя жизнь, а иногда и не только твоя.

Если под утро бомж все же замерзает, он идет погреться к воздуховодам или дверям метрополитена. Теплые вещи при этом он обязательно прячет в свои тайники.

Вообще, хитрости у всех свои. Кто-то ходит на заводские теплотрассы, кто-то знает код домофона или другой способ попасть в подъезды, кто-то нашел доступ в подвал дома. Бездомные ищут любые варианты оказаться в тепле, потому что это спасение. Но чаще всего в лютые холода народ согревается водкой. Вот только, скрашивая будни, она отбирает и бдительность, и чувствительность. Не заметишь, как отморозишь руку или ногу, а то и вообще замерзнешь до смерти.

«Бездомные, которые никому не вредят»

Есть несколько типов бездомных. Например, бездомные неадекватные. Они психически неуравновешенны, постоянно всем недовольны и агрессивны. Такие бездомные пугают «домашних» людей и нападают на таких же, как они сами. Как правило, у них есть какое-то психическое расстройство или травма головы.

Есть беспредельщики. Такие крысятничают, отжимают и воруют. Все это происходит, пока другие бездомные спят. Следующий вид — деграданты. Это самый низкий уровень. Эти люди настолько потеряли ход времени и суть реальной жизни, что смысл их существования сводится к постоянному пьянству. За ними идут депрессующие — как правило, это люди, покинувшие психиатрические больницы. По-хорошему, им нужна помощь, но они оказываются на улице, уходят в себя всерьез и надолго, а то и вообще навсегда.

И, наконец, есть честные, добрые и спокойные бездомные, которые вообще никому не вредят. Только у них присутствуют разум и адекватность. Ведут они себя тише воды, ниже травы, многие даже не употребляют алкоголь. Это приятные собеседники и верные друзья.

На улице все эти люди оказываются по самым разным причинам. У кого-то отжали квартиру, кто-то свое жилье, деньги и вообще свою жизнь пропил. Есть такие же, как я, приезжие, которые лишились работы. Беженцев тоже хватает. Кто-то вышел из психиатрической лечебницы, а кто-то освободился из мест заключения. Есть на улице отдельная категория — «домашние» бомжи. У этих никто квартир не отбирал и социального статуса их не лишал. Свое жилье они просто сдают в аренду, а сами бродяжничают. Один мой приятель сдает сразу три квартиры, а сам спит на вокзале. Все дело в том, что он очень любит свою дочь, которая живет в Америке. Все деньги он отправляет ей.

«Весенний роман»

За время моей жизни на улицах Москвы у меня было два романа с двумя замечательными, опрятными и адекватными женщинами. Их звали Люба и Жанна.

Люба работала промоутером — каждый вечер раздавала листовки около метро. Я приносил ей по утрам большие букеты цветов. Мы много времени проводили вместе, общались. Ее работа не принуждала к каким-то рамкам и ограничениям, и это давало возможность проводить рядом с ней много часов, не мешая. Со временем мы сильно привязались друг к другу.

В то время я ощущал прилив сил, влюбленность, как у мальчишки. Мы всегда завтракали и обедали вместе, держались за руки, говорили много нежных слов. Я стал чаще мыться, ухаживать за собой, соблюдать гигиену, со своих заработков покупал новую одежду для свиданий и даже начал пользоваться одеколоном.

Никакого интима у нас с ней не было, только поцелуи. Мне самому хотелось, чтобы все было именно так. Это был яркий весенний роман. Но однажды Люба исчезла. Она просто не пришла на работу. Я стал искать, звонить. Получилось далеко не с первой попытки. Когда я услышал ее голос, она призналась: вернулся муж, с которым они были довольно долго в ссоре, и теперь у них все наладилось, он ее очень любит. Я был в бешенстве. Ушел в депрессию на несколько недель. Пил.

«Особой любви не было»

Через полгода после расставания с Любой я познакомился с Жанной, «домашней» женщиной, временно оказавшейся на улице. Она как-то примкнула к моей компании бездомных. С нами искала еду, с нами же выпивала. Алкоголичкой она при этом не была, просто выпивка помогала ей справиться с депрессией.

Миниатюрная и симпатичная, она сразу мне понравилась. Мы стали встречаться. А потом выяснилось, что у Жанны есть полноценная семья — муж и дети. Она оказалась на улице, потому что поссорилась с супругом из-за кредитов, которые они не могли выплатить. Жанна боялась, что за такие деньги кредиторы могут что-то сделать с ней, и сбежала из дома. Я стал для нее психологом. Никакой особой любви у нас не было. Так, роман на пару недель.

Я уговаривал ее вернуться в семью, домой, и однажды она прислушалась. Перед уходом она сказала, что найдет меня и отблагодарит. Через некоторое время Жанна действительно пришла ко мне и протянула конверт. Я пытался отвертеться, но она была непреклонна. Внутри оказалось три сотни евро. Такая иногда бывает любовь.