Последний день СССР

25 декабря 1991 года стало последним днем, когда в президентском кресле Кремля сидел Михаил Горбачев. Тем же вечером первый и единственный президент СССР объявил о своей отставке по телевидению. На следующий день была принята декларация о прекращении существования СССР, и флаг с серпом и молотом над президентской резиденцией сменился на триколор. МОСЛЕНТА вспоминает декабрьские дни 91-го и последние заявления Михаила Горбачева на посту президента Советского Союза.

От августа к декабрю

Телевизионное декабрьское заявление Горбачева об отставке называли формальностью, логичным завершением постепенного распада государства. О переходе власти из рук этого лидера публично говорили еще летом 1991 года.

12 июня 1991 года вторым государственным лидером стал Борис Ельцин, который был избран президентом РСФСР. Такое решение приняли после мартовского всесоюзного референдума. Тогда же большинство граждан СССР голосовало за сохранение Союза.

Сложилась ситуация двоевластия. Однако в августе 1991 года в СССР произошла попытка государственного переворота — «августовский путч». Члены Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП) попытались отстранить от власти Горбачева, в Москве ввели чрезвычайное положение. Президент СССР оказался изолирован в Крыму, а противодействие ГКЧП возглавил Ельцин. 19 августа политик прибыл со своими соратниками в Дом правительства Российской Федерации (собственно, с того дня его и зовут Белым домом), к которому подтягивалась бронетехника. Ельцин с танка зачитал перед собравшимися «Обращение к гражданам России», назвав захват власти членами ГКЧП государственным переворотом.

22 августа путчистов арестовали, а 24-го Горбачев подал в отставку с поста генерального секретаря ЦК КПСС и призвал руководство партии объявить о самороспуске.

8 декабря в Беловежской пуще лидеры РСФСР, Украины и Белоруссии подписали декларацию о создании Содружества независимых государств (СНГ), по сути означавшую ликвидацию СССР. Горбачев заявлял о своем несогласии с происходящим, однако в течение двух недель ничего не предпринимал.

Обращение

25 декабря 1991 года Михаил Горбачев выступил с телевизионным обращением, сообщив об отставке и рассказав о своем взгляде на судьбу страны. МОСЛЕНТА предлагает читателям некоторые фрагменты из этой речи.

…Я твердо выступал за самостоятельность, независимость народов, за суверенитет республик, но одновременно и за сохранение союзного государства, целостности страны. События пошли по другому пути, возобладала линия на расчленение страны и разъединение государства, с чем я не могу согласиться…

…Судьба так распорядилась, что когда я оказался во главе государства, уже было ясно, что со страной неладно. Всего много: земли, нефти и газа, других природных богатств, да и умом и талантами Бог не обидел. А живем куда хуже, чем в развитых странах, куда больше отстаем от них. Прочна была уже видна: общество задыхалось в тисках командно-бюрократической системы. Обреченное обслуживать идеологию и, нести страшное бремя гонки вооружения – оно на пределе возможного. Все попытки частичных реформ, а их было немного, терпели неудачи – одна за другой. Страна теряла перспективу…

…Мы открылись миру, отказались от вмешательства в чужие дела, от использования войск за пределами страны, и нам ответили доверием, солидарностью и уважением. Мы стали одним из главных оплотов по переустройству современной цивилизации на мирных демократических началах. Народы, нации получили реальную свободу выбора пути своего самоопределения. Поиски демократического реформирования многонационального государства вывели нас к порогу заключения нового Союзного договора. Все эти изменения потребовали огромного напряжения…

…Старая система рухнула до того, как успела заработать новая. И кризис общества еще больше обострился…

По горячим следам

После ухода Михаила Горбачева с поста президента СМИ называли его дальновидным, европейским политиком, который пришел в Россию с прогрессивными идеями, и время для них еще не подошло.

Горбачев дал интервью телеканалу CNN. В самом начале беседы с журналистами он заявил: «Это общество было настолько перегружено проблемами, и оно уже оказалось, в результате того, что реализовывалась определенная модель, в тяжелом положении. Перестройка и все то, что было связано с ней, было подготовлено всем предшествующим периодом. Так что с точки зрения стратегии менять нечего. Я тем более сейчас в этом убежден, ибо уже теперь есть аргументы семи лет».

На вопрос о том, каким бы он хотел запомниться историкам, Горбачев ответил: «Я хотел бы, чтобы то, что делалось в эти годы, люди оценили. И я думаю, они оценят. Сейчас трудности жизни, их неустроенность жизни не позволяют им даже присесть, по-настоящему обдумать, поговорить вместе о том, что произошло и происходит с нами, какими мы стали. А мы стали другими людьми, другой страной…Вот они когда-то освободятся от этих перегрузок повседневной жизни, и я думаю, тогда они оценят по-настоящему, что да — трудно было, но надо было начинать и хорошо, что мы начали».

«На протяжении 17 дней, последовавших за Беловежскими соглашениями, я ждал реакции со стороны интеллигенции, со стороны людей. Конечно, страна пребывала в шоке. Но никто не вышел на улицы. Казалось, что судьба СССР была лишь моей проблемой», — вспоминал потом политик.

На улицы никто не вышел и после 25 декабря. Москвичи, как и жители всей остальной страны, готовились к Новому году, покупали елки и искали в полупустых магазинах продукты к праздничному столу. Со 2 января их ждала либерализация цен и совсем другое будущее.

1991 год завершился показательно. 31 декабря с наступающим Новым годом по первой программе телевидения соотечественников поздравил не лидер государства, а сатирик Михаил Задорнов.

Яна Кремнёва, Светлана Некрасова