Каприз и рыцарские времена

Май для столичных театралов выдался волнительным. Сначала случился широко анонсированный, а потому обидно-провальный «О дивный новый мир» театра «Модерн», следом ОМОН нагрянул в «Гоголь-центр», затем… Впрочем, лучше о приятном: обозреватель МОСЛЕНТЫ увидел и несколько новых интересных постановок.

«Сцены из рыцарских времен»

Театр на Таганке, режиссер Тимур Бадалбейли

Тимур Бадалбейли рассказывает: «Я считаю, что с уходом Юрия Петровича Любимова его метод и его школу хоронить рано. Да, он не вел постоянные мастер-классы, не организовывал свою режиссерскую лабораторию, но это не значит, что его огромное творческое наследие (не только спектакли, но сам принцип, способ их создания) не имеет права на существование. Наоборот. Я хочу найти то звучание, которое сразу отличит и обозначит стилистику и эстетику нашего театра, созданного Любимовым. Если такая нота зазвучит и будет услышана, думаю, это будет достойно памяти великого режиссера».

К чему рассказывает? А вот к чему: что на сайте Театра на Таганке, что в программке «Сцен» написано четко и лаконично — «Посвящается Ю.П. Любимову». От этого при просмотре спектакля и стоит отталкиваться.

Вот, к примеру, занятые в постановке актеры — большинство из них успели поработать с Юрием Петровичем.

Вот «Сцены из рыцарских времен» — последнее и малоизвестное драматическое произведение Пушкина. Почему именно Александр Сергеевич? «История Театра на Таганке, к коей я четверть века, как причастен, не раз бумерангом возвращалась к имени и наследию Пушкина. Пушкин — явление не столько современное, сколько вневременное и всеобъемлющее. Поэтому — Пушкин. Поэтому — на Таганке. Поэтому — сегодня. Впрочем, как и вчера и, надеюсь, завтра...»

Вот сам спектакль — мозаика, в которой есть и собственно пушкинские строки, и внезапно возникающий Антон Павлович Чехов, и Гоголь, и Владимир Высоцкий, и много кто еще, но, главное — сам Любимов, постоянно присутствующий в спектакле в виде голоса с архивных пленок, дающий распоряжения актерам, общающийся с ними, рассуждающий о невозможности демократии в театре, но тут же говорящий о том, что «демократия необходима для людей».

Спектакль вышел, скажем так, странным — слишком нагруженным необязательным – излишними эмоциями, шутливыми перепевами («И на бутылках Кока-колы напишут наши имена»), цитированием и декламацией. Однако же любоваться на актерский ансамбль здесь одно удовольствие. Особенно когда в дело вступают уже игравшие вместе в «Вие» Александра Басова (здесь она — Русалка) и Филипп Котов, исполняющий в «Сценах» главную роль.

Выступающий в спектакле и сценографом, и постановщиком, и одним из актеров, Тимур Бадалбейли совершенно очевидно сознательно уходит в тень Любимова в то время, как все прочие, присутствующие на сцене, рассуждают о природе истинного рыцарства, цене свободы, расплаты за рабство, удушающем эффекте денег и искренности порывов. И за этими словами тоже, конечно же, виден Юрий Петрович, вынужденный уйти из созданного им театра.

«Йэлена»

Театр «Практика, режиссер Федор Павлов-Андреевич

26 мая поэту, драматургу и писателю Людмиле Петрушевской исполнилось 79 лет. Дата не то чтобы кругла, но важно ли это, если хочется устроить праздник? И праздник был устроен! 24 мая, например, в Галерее Тамары Веховой на Спиридоновке, 4, открылась выставка Петрушевской «Маленькая девочка из «Метрополя». Через день Людмила Стефановна отметила дату в «Школе современной пьесы». А 28 и 29 мая в театре «Практика» состоялась премьера моноспектакля Павлова-Андреевича «Йелэна» по пьесе его мамы. Роль говорящей скульптуры в нем исполнила выпускница мастерской Дмитрия Брусникина Алина Насибуллина.

«Это история о женском теле, о границе между театром и перформансом, перформансом и жизнью, жизнью и тем, что принято считать неприкосновенным, — говорит о задумке сам Федор. — Актриса Алина Насибуллина переходит все эти границы, становясь частью инсталляции, где текст — часть механики, а актер — марионетка, в процессе игры отнимающая доминирующую роль у кукловода и завоевывающая собственную свободу».

Так, собственно, все и получилось.

Под руководством художника Кати Бочавар на Малой сцене «Практики» возникло яйцо, точнее, конструкция, напоминающая половинку киндер-сюрприза, справа и слева к которой крепятся двигающиеся на шарнирах жестяные круги-зеркала. В яйце сидела Алина. Одетая в телесного цвета комбинезон из материала типа латекс, на протяжении часа она со скрипом шевелила шарниры, бесконечно вертела зеркала, то и дело отражалась в них, пускала ими зайчики в глаза зрителей и произносила монолог.

Перед началом спектакля Павлов-Андриевич предупредил: выйти из зала до финальных аплодисментов будет невозможно, поэтому заранее оцените свои силы. И это оказались не пустые слова. Неподготовленному зрителю переварить постановку, где актриса лишь сидит, крутит, шевелит, пускает, отражается и говорит весьма непростой текст Петрушевской весьма непросто. Да и подготовленному, будем честны, тоже. Играй тут кто иной, и, есть подозрение, кто не уснул, тот бы все же сбежал: режиссура постановки блистала, увы, далеко не так ярко, как зеркала в руках Алины.

Но совершенно непостижимым образом Насибуллина сумела превратить полное отсутствие действия в невероятное шоу с бесконечным перевоплощением, сексуальной энергетикой и зашкаливающей эмоцией. Так что даже при очевидных сложностях с передачей сюжета смотреть на сцену было одним удовольствием: поди, угадай, какой номер Алина выкинет через пару секунд: то ли вновь волнующе задышит, то ли изменит голос, то ли закричит, что есть силы — она же тут и Елена Прекрасная, и баба обычная, и еще невесть кто. Ради того, чтобы дать ей шанс сыграть собственный моноспектакль уже стоило затевать всю эту историю.

«Каприз Паганини»

Театр МОСТ, режиссер Евгений Славутин

К биографии знаменитого итальянского скрипача эта постановка отношения совершенно не имеет, но от этого не перестает быть и интересной, и весьма драматической... У 68-летнего Евгения Славутина рабочая биография более чем насыщенная. С 1983 года он является главным режиссером Студенческого театра МГУ, с 1999-го — основателем и главой театр МОСТ. Эти сведения могли бы не иметь никакого отношения к данной постановке, но — имеют, причем самое непосредственное. Имеют хотя бы потому, что создают очевидный контраст: актеры-то, исполняющие почти все роли в «Капризе Паганини», наоборот, едва ли разменяли третий десяток.

Такая разница в возрасте, признаться, часто приводит к весьма печальным результатам, потому как наглядно демонстрирует то, что принято называть конфликтом поколений. Но — нет. Едва начинается постановка, как становится ясно: Славутин прекрасно чувствует свой «молодняк».

Ну а тот, в свою очередь, бодро разыгрывает историю по повести Валерия Алексеева «Удача по скрипке». История тут, на первый взгляд, банальная и избитая: брошенная мужем, затюканная больным отцом, истосковавшаяся по ласке и достатку молодая женщина неожиданно получает возможность получить все, что только пожелает, от загадочной старухи. Она и желает — сделать любимого сына гениальным скрипачом. А взамен отдает единственное, что у нее есть, — собственную душу. В общем, получается этакий «Фауст» наших дней с вечными вопросами, что есть добро и зло и нужна ли душа современному человеку. Но за этой банальностью тут стоит такая искренняя актерская игра, что из-за нее прощаешь многое: и некоторых совершенно проходных персонажей, и очевидное волнение исполнительницы главной роли Наталии Ларичевой, и некоторую избыточность и звуков, и жестов, и движений. МОСТ ведь — театр молодежный, а молодость всегда немного «слишком».

И в этом, кстати, ее прелесть.