Город погибающих кораблей

«Изменить реки – это легко, а вот характер человека – сложно», говорит одна из пословиц. Но московская история доказывает: сделать первое – не менее трудно, чем второе. Даже за несколько лет. В столице все еще остались места, где годами стоят гниющие суда. МОСЛЕНТА выяснила, почему проблемы Москвы-реки начинаются с берегов и почему никто не хочет урегулировать проблему с учетом мнений разных судовладельцев. А регулировать придется много чего.

Как закаляется судовая сталь

Год назад, в марте 2016-го, с Химкинского водохранилища убрали самый большой заброшенный корабль в столице — сторжевой «Дружный», простоявший в Северном Тушино больше 10 лет. Московские сталкеры поговаривали, что длина его корпуса составляла около 120, а высота – почти 10 метров. В 2000-х внутри корабля собирались сделать музей военно-морского флота, но в итоге «Дружный» оказался никому не нужен и был отправлен на металлолом.

Суда куда меньшего размера и чуть меньшей «выдержки» сегодня простаивают в Нагатинском и Кожуховском затонах. А недалеко от «Москвы-Сити», на Шелепихинской набережной еще в прошлом году брошенные лодки находили не только в воде, но и среди деревьев.

Суда в затонах, уже прорубившие носами пристань, медленно покрываются ржавчиной, теряют стекла и обрастают мусором. Опытные судоходы говорят, что они могут держаться на воде и 50 лет. Пока судовладельцу разрешено оставлять в затоне «гибнущий корабль», он может в любое время потратиться на ремонт и попробовать снять его с якоря. Но за многими никто не приходит годами.

«Места такие остаются, потому что властям наплевать на судовладельцев. Я имею ввиду, что мы много лет просим мэра выделить Кожуховский затон для стоянки пассажирского флота, потому что это единственное место в городе, остающееся в центральной части, где скоро можно будет оставлять пассажирский флот», — обеспокоенно рассказывает президент Московской ассоциации судовладельцев пассажирского флота (МАСПФ) Кирилл Евдокимов.

Однако, по его словам, все остальные затоны в ближайшие годы будут застроены.

Проблема пассажирского флота

Ржавеющие плавучие сооружения стоят и в Нагатинском затоне – у зданий бывшего Московского судостроительного и судоремонтного завода (что весьма иронично). Но на берегах этой акватории активно возводится жилой комплекс «Ривер Парк», поэтому пассажирский флот также не сможет здесь расположиться.

«Когда в Нагатинском затоне был московский судоремонтный завод, то был пункт отстоя для пассажирского флота, а сейчас завод ликвидировали, и пункт отстоя тоже. Территория застраивается, а завод пока остался формально. Все производство перевезено на „Верфь Братьев Нобель“ в Рыбинск Ярославской области. Затон Новинки, где сейчас стоит флот, скоро тоже будут застраивать», — рассказывает Кирилл Евдокимов.

Оставить пассажирское судно на ночь или в перерыве между рейсами у одного из 40 московских причалов невозможно. Все они находятся в ведении ГБУ «Гормост», который готов заключать договоры, разрешающие швартовку и причаливание, только для посадки и высадки пассажиров.

«Уже сейчас некоторые пассажирские суда стоят вдоль центральной береговой линии Москвы-реки, но это делается с нарушением законодательства», — объясняет Кирилл Евдокимов.

В «Дирекции Московского транспортного узла» МОСЛЕНТЕ ответили, что вопрос стоянки пассажирского флота сейчас активно прорабатывается, но пока без конкретики.

Убери свою планету

Пример Кожуховского затона, где годами продолжают стоять ржавеющие суда, - только частный случай более масштабной проблемы, решить которую можно изменив не реки, а, прежде всего, характер человека.

«В Москве просто отсутствует комплексный подход к развитию и содержанию реки. В прошлом году в Братеевском парке проходил фестиваль фейерверков. Там оставалось несколько затопленных судов. Начали думать, кто будет убирать: это решали между собой организаторы фестиваля, Департамент ЖКХ и ФГБУ «Канал имени Москвы». Получилось так: эти не должны, эти не хотят. В итоге фестиваль просто отодвинулся в сторону», — рассказывает Кирилл Евдокимов.

Очистка воды от подтопленных судов сегодня не входит в перечень обязательств ни департамента транспорта Москвы, ни департамента ЖКХ — подведомственный ему «Мосводосток» чистит реку от грязи, а не от транспортных средств или оставшихся от них частей. Также этим не занимается и департамент природопользования.

«Чтобы убрать судно, не обязательно искать владельца, но сейчас убирают только то, что мешает судовому ходу или стоит на подходах к каким-то сооружениям, — поясняет собеседник МОСЛЕНТЫ. — Если судно стоит вне путей движения флота, то оно никого не интересует. А деньги за сдачу судна на распил — мизерные, поэтому владельцу иногда дешевле бросить».

Еще в 2013 году в столице говорили о создании службы речной эвакуации, которая могла бы убирать сломанные корабли, простаивающие на Москве-реке. Сформировать ее предложила Московская ассоциация судовладельцев пассажирского флота (МАСПФ), дирекция Московского транспортного узла поддержала идею. Но специальная служба на Москве-реке так и не появилась, почему — похоже, предстоит еще выяснить.

Окисление судовой стали в действительности мало кого волнует, другое дело — общий подход, изменить который можно начав с самого сложного — характера человека, а после, пожалуй, легко изменятся реки.