«Мертвые разведчики»
Белые воротнички и панки
Когда-то все началось с зеленой гвоздики Оскара Уайльда, ставшей символом декларативного игнорирования нормативов моды. И советская богема — в первую очередь неофициальные художники и поэты — следовала традиции эпатажа, в основании которой стояли британские денди XIX века с их эксцентрикой и абсолютной свободой от навязываемых обществом стереотипов. Мода на мини-юбки? Значит, я буду носить макси! Мода на пиджаки с широкими лацканами? Я буду носить френч! В моде длинные волосы? Тогда я побреюсь налысо! И так далее. Конечно, не каждый решится быть непохожим на других. На фотографиях перестроечного времени, когда началось активное общение с иностранцами, видно, что некоторые художники старшего поколения, еще совсем недавно лидеры арт-подполья, стараются выглядеть «прилично»: костюм, белая рубашка, галстук. Именно так принято (в их представлении) отправляться на прием к, скажем, послу Швейцарии. А молодые художники являются на официальные фуршеты с покрашенными в розовый цвет волосами, в самых диких прикидах. Выглядят они как панки. Собственно, они ими и были!
От Москвы до Ленинграда
Во времена перестройки началась славная история двух объединений. В Ленинграде это «новые художники», вокруг которых крутилась настоящая жизнь, включая жизнь музыкальную. Быть художником тогда значило быть в авангарде современности, поэтому художниками были и лидер группы «Кино» Виктор Цой, и лидер группы «Аквариум» Борис Гребенщиков, и многие другие. В Москве же это художники, связанные с галереей «APTART» и сквотом «Детский сад». Именно в их среде возникла и культивировалась панковская эксцентрика, продолжающая уайльдовскую линию. Эти люди могли позволить себе надеть военные галифе, купленные по дешевке на Тишинском рынке хромовые сапоги, чесучовый пиджак дедушки и какой-нибудь супермодный пуловер.
Интересно, что вслед за художниками эстетизировать моду военного времени начали и молодые столичные «альтернативные» модельеры — Катя Филиппова, Лена Зелинская, Катя Микульская-Мосина и другие. Они создавали стили для выступлений своих друзей-художников, когда те выходили на сцену, чтобы, например, участвовать в перформансах московской группы «Среднерусская возвышенность» или украсить собой грандиозные шоу группы «Поп-механика» Сергея Курехина, сопровождавшиеся выставками современного искусства.
Кстати, именно в этом ленинградско-московском кружке возник стиль, получивший название «мертвый разведчик», для которого использовались вещи 1930-1950-х годов, купленные на Тишинке или на других подобных рынках, — огромные пальто с широкими плечами, ботинки с квадратными носами, чесучовые костюмы, широкополые шляпы. Почему «разведчик»? Я думаю, в основе лежал образ актера Павла Кадочникова из фильма «Подвиг разведчика».
Москвичи часто ездили в Ленинград участвовать в перформансах «Поп-механики»: огромной группой садились в «Красную стрелу» и в своих безумных нарядах отправлялись на концерт. Некоторые из них — Никола Овчинников, Никита Алексеев, Сергей Шутов, Михаил Федоров-Рошаль — наряду с ленинградскими «новыми художниками» принимали участие в создании стиля фильма Сергея Соловьева «Асса». Ведь Марксэн Гаухман-Свердлов был главным художником этой картины лишь формально — по факту главным дизайнером всех сцен, интерьеров и костюмов была ленинградско-московская арт-тусовка.
Демон с ощущением свободы
В начале 1990-х годов с одеждой у нас в стране все стало совсем плохо. Магазины были пусты, денег ни у кого не было. Но существовала гуманитарная помощь, и по-прежнему работала Тишинка. Именно здесь можно было набрать самые нелепые и дешевые вещи: дурацкую юбку, привезенную из США и похожую на те, в которых в своих клипах снималась Мадонна лет семь назад. Или еще более безумную курточку с явными признаками магрибской этники из Германии. Но из всего этого оказывалось вполне реально соорудить себе такой костюм, в котором ты сразу становился звездой любого вернисажа. Никакие Kenzo или Comme des Garçons никогда бы такого не придумали!
Кстати, почему в то время в российской богемной среде прижились вещи Comme des Garçons? Они попали в нашу эстетику! Бывало, достается человеку бесплатно какая-то вещь, но она ему велика. Он берет ножницы и отрезает все лишнее, но подшивать края ему лень. Вот, все, заколол булавкой или оставил бахрому и пошел в народ. Тут, кстати, в голову сразу приходит образ московского художника Анатолия Зверева, носившего одежду вывернутой наизнанку. Когда его спрашивали почему, он отвечал: «Мне трут швы»…
Да, скопировать стили всех этих людей оказывалось практически невозможно — они были слишком яркими и индивидуальными. У нас в архиве, например, есть прекрасные фотографии художника-минималиста Александра Юликова, который в начале 1970-х годов выглядел словно демонический поэт Серебряного века: большая шляпа, шарф через плечо, черное пальто до земли. Кто мог ему подражать? Никто! Но именно такие люди дарили нескольким поколениям ощущение свободы.