«Люди боялись, что дома провалятся под землю». Как построить транспортный тоннель, чтобы никто не услышал

Все началось с протестов в середине 80-х

Когда попадаешь на магистраль без названия, которая идет от Спартаковской площади до Госпитального моста, сразу становится ясно, что место это странное. Широкая трасса, не всегда загруженная машинами, со случайно выходящими на нее фасадами зданий. В начале стоят два памятника архитектуры — палаты Щербакова и Покровская церковь. Если Новый Арбат, хоть и прорублен в исторической застройке, все-таки действует, функционирует, то здесь перед нами — неосмысленный кусок магистрали, которую не стали дальше прокладывать через сложившийся город. Так могло выглядеть Третье транспортное кольцо и в Лефортово, а это — его часть, которая была построена в начале 1980-х.

Изначально ТТК должно было пройти через Лефортово в основном по поверхности, иногда ныряя в неглубокие тоннели или, наоборот, поднимаясь на эстакады. Часть исторических зданий планировали снести, а часть — лишить зоны охраны. Многополосное Третье кольцо должно было пройти перед госпиталем Бурденко — старейшим медицинским учреждением в Москве, или перед Головинским дворцом, где вместо сквера могла появиться восьмиполосная магистраль. Сегодня такое представить уже невозможно, и никто не станет предлагать пустить городскую трассу непосредственно перед Коломенским или дворцом в Царицыно.

Поиски варианта решения вопроса, как замкнуть ТТК, начались с протестов общественности в середине 80-х годов.

Сносы были остановлены, на протяжении 1980-1990-х продолжались поиски решения, как же все-таки пройти через Лефортово.

Восточная часть Садового кольца стояла

Собственно, зачем все это делалось? Нужно было разгрузить Садовое кольцо. У нас гигантский город, и именно оно принимало на себя весь транзит до строительства ТТК. Особенно острой была транспортная проблема на востоке Москвы с бесконечными промзонами, железными дорогами и природными территориями. В отличие от юга города, поперечных улиц там нет. Восточная часть Садового кольца стояла.

Когда в генплане 1971 года утверждали схему Третьего кольца, идея заключалась в том, что оно пройдет по промышленным территориям вдоль железной дороги, и единственным слабым местом было Лефортово. Было обозначено, что его надо как-то пройти под землей. Но как это сделать физически и технически, тогда никто еще не знал.

Сейчас Лефортовский тоннель проходит под районом, а не через него, и историческую часть вообще не задевает. Но в Советском Союзе не было технологий, которые позволяли бы построить такой глубокий супертоннель закрытым способом.

Предыстория противостояния

Сначала основные события того противостояния 80-х происходили не в Лефортово, а в Немецкой слободе, на другом берегу Яузы. Историческая застройка оказалась на трассе Третьего кольца, которая к середине 1980-х годов подошла к Спартаковской площади. Значительную часть исторической застройки Немецкой слободы снесли. Не стало торговых рядов, остатков палат, снесли почти весь Малый Гавриков и Спартаковский переулки. На улице Фридриха Энгельса до сих пор можно видеть границу этих разрушений, где одно-, двухэтажная застройка разного характера вдруг обрывается: это потому, что там, где она подходит к Третьему кольцу, прошли сносы. Трасса была утверждена, строительная техника вышла.

Кроме того, множество самых разных людей писали письма в Министерство культуры и московским властям.

В Лефортово практически начались сносы, был закрыт Госпитальный мост, связывающий район с Немецкой слободой. Он выходит на Госпитальную улицу, на которой стоят так называемые «вдовьи дома» напротив госпиталя имени Бурденко. Раньше он назывался Первым военным госпиталем, и в конце XIX — начале XX века там были построены дома для вдов военных. До 1980-х годов эти дома были жилыми, но при прокладке Третьего кольца их должны были снести, там выломали двери и окна, выселили людей...

Благодаря усилиям активистов буквально в последний момент сносы были остановлены. Сохранилась телеграмма вышестоящего начальства местным властям с требованием заколотить окна, двери и создать пост охраны — поставить милиционера у этих домов.

Если бы снос случился, по этой территории прошла бы трасса ТТК, которая вышла бы к Головинскому дворцу, по пути «откусив» небольшой участок Лефортовского парка и снеся еще пару исторических зданий. Активная фаза этого противостояния горожан и властей длились полтора-два года. На протяжении этого времени проходили бесконечные встречи активистов с представителями городской администрации, дежурство пикетчиков у палат Щербакова.

Отказ от транспортной схемы 1971 года

Шел поиск альтернативного варианта замкнуть ТТК, и какое-то время его не могли найти. Был момент, когда даже пришли к отказу от проекта Третьего кольца. На выставке мы впервые показываем многочисленные варианты, разработанные специалистами Института Генплана Москвы.

Дороги должны были проходить через исторические территории, природные комплексы. От этой транспортной схемы отказались и начали ее пересматривать.

На жизни Лефортово строительство тоннеля никак не отразилось

В результате был найден и приобретен немецкий тоннелепроходческий комплекс диаметром 14 метров, с помощью которого в одну сторону прошли третье кольцо, не задев Лефортово. Это был самый большой на тот момент тоннелепроходческий комплекс в мире, до этого использовавшийся для строительства тоннеля под Эльбой в Гамбурге. На выставке можно увидеть макет аналогичного щита, предоставленный московским Метростроем, который принимал участие в строительстве тоннеля.

Для каждого направления движения создали отдельный подземный коридор. В обратную сторону 14-метровым щитом уже не проходили, там создали систему из двух мелких тоннелей и моста через Яузу, что объяснялось необходимостью как можно скорее замкнуть ТТК.

Тоннелепроходческий щит входил в землю в районе Спартаковской площади, где жилые дома тогда только строились, и выходил с другой стороны — в промзоне. Так что жители района не слышали шума, их ничто не беспокоило. Есть исследование конца 1990-х — начала 2000-х о главных страхах жителей Лефортово в период строительства. Люди боялись, что их дома провалятся в тоннель, под землю, что некомфортно будет жить в стройке и что в ходе работ могут возникнуть ямы, провалы. Ничего из этого не случилось, потому что тоннель строился на очень большой глубине — как метро.

Почему власть изменила отношение к исторической застройке

Вся эта градозащитная кампания тогда сработала потому, что настали перестроечные времена. Если бы все это происходило лет на десять-пятнадцать раньше, все бы снесли, как снесли квартал при строительстве Русаковской эстакады в 1970-х. Это был более ранний этап строительства все того же Третьего кольца. Теперь такое было уже невозможно.

Иллюстрация такого отношения — церковь Симеона Столпника около 26-этажного жилого дома в начале Нового Арбата. Тогда считали: среда не ценная, мы ее уничтожим, создадим более современную, отвечающую потребностям нашего времени, и сохраним только отдельные памятники. В 1980-е годы все это продолжалось, в Немецкой слободе снесли многие здания, мы видим технические сооружения Третьего кольца в районе Спартаковской площади, вокруг которых сиротливо стоят два исторических здания — палаты Щербакова и старообрядческая Покровская церковь.

В годы перестройки к этому вопросу изменилось отношение не только среди защитников, Всероссийское общество охраны памятников культуры к тому времени существовало уже давно. Изменилось отношение к этой теме внутри профессионального сообщества — архитекторов и градостроителей. Первый каталог-список исторических зданий в Москве был подготовлен только в 1970-е годы, до этого единого перечня не существовало.

Так что новое отношение профессионалов и власти к историческим зданиям стало результатом долгой и постепенной эволюции. И ситуация переломилась как раз тогда, когда встал вопрос о том, чтобы проложить Третье кольцо через Лефортово. Возникла угроза того, что снесут исторические здания, формально не считающиеся памятниками. Разорвут ткань исторического ядра Лефортово, разбив ее на зоны отдельных памятников. Будут отдельные оазисы типа Головинского дворца и госпиталя Бурденко, разорванные автодорогами, эстакадами и порталами тоннелей.

В перестройку шел подъем самосознания, интереса к культуре и истории. Совпали все факторы, и изменилась позиция градостроителей: они поняли, что нельзя больше прокладывать новые трассы «по живому». Свобода, гласность, перестройка — тогда пришли времена, когда пикетчиков у палат Щербакова не разгоняли с милицией. К тому же у самих проектировщиков были большие сомнения относительно этого проекта.

С самого начала, с 1970-х годов, было понятно, что именно Лефортово будет слабым местом. Этот участок собирались проходить тоннелем, но никто не знал как. Не было технических средств, позволивших бы решить этот вопрос.

Значение проекта для города

Такие ситуации, как строительство Лефортовского тоннеля, единичны, решения уникальны, и повторить их невозможно. Но в процессе развития этого проекта появился понятный механизм решения проблемы. Бодро достроили Третье кольцо, сохранив сложные участки — Андреевский овраг, площадь Гагарина. Ее мы привыкли видеть с двумя зданиями, которые служат как бы въездными воротами в центр. Там участок тоже прошли тоннелем, под землей.

Таким образом были заложены решения, которыми мы пользуемся до сих пор. Построили Гагаринский тоннель, открыли там станцию МЦК. Или выход на Новую Ригу через Серебряный Бор — тоже в советское время не знали, как пройти, не разрушив уникальный природный комплекс. Глубокий тоннель совместили с метро. Такие решения не то что повторяли схему, отработанную в Лефортово, но механика была схожая. И обошлось без протестов, потому что никто уже не пытался ничего разрушить.

Так что след от этой истории остался не только в виде тоннеля и сохраненных зданий. Полученный опыт в Москве стали использовать. А сама эта ситуация и способ ее решения стали хорошим примером того, как власть и горожане могут найти компромисс.

Подробнее о выставке «Кольца Лефортова» в филиале Музея Москвы — Музее истории Лефортово можно узнать здесь.