Вперед, в темное прошлое

В России теперь на государственном уровне разрешено присуждение ученых степеней по специальности «теология». Колумнист МОСЛЕНТЫ не счел это хорошей новостью и решил объяснить, к каким опасным последствиям может привести такой шаг. А заодно напомнить, что научные работы на религиозные темы защищались и раньше, без всяких приказов, и никому не мешали.

Первопроходцем стал декан богословского факультета столичного ПСТГУ, протоиерей Павел Хондзинский, а именовалась работа «Разрешение проблем русского богословия XVIII века в синтезе святителя Филарета, митрополита Московского». На защите зачитали пять отрицательных отзывов, но работу все же приняли.

А спустя две недели, 14 июня, министр образования и науки Ольга Васильева торжественно сообщила о том, что подписан приказ (получается, задним числом), согласно которому теперь в России на государственном уровне разрешено присуждение ученых степеней по специальности «теология». Аминь, что на древнеарамейском значит «правда».

Это вызвало взрыв негодования у ученых, но глава ВАК Владимир Филиппов успокоил научное сообщество, однозначно заявил, что степени по этой дисциплине присуждаться не будут. Как писал Михаил Булгаков, «поздавляем вас соврамши», Владимир Михайлович. Родной Урюпинск вам рукоплещет.

Итак, несмотря на возмущение ученого сообщества, теперь теология — это наука, признанная государством и приравненная в правах к физике, биологии, генетике и т.д. По этой дисциплине будут присуждаться кандидатские и докторские степени, теологов даже в Академию наук теперь можно избирать. Государство уже несколько лет финансирует теологию, более того, министр уверяет, что поддержка ее будет стремительно расти:

«За последние два года увеличились контрольные цифры приема (по направлению «Теология»). В этом году мы выделили на бакалавриат 279 мест, на магистратуру - 180, 16 - на аспирантуру. В 2018-2019 годах - уже 632 места. Этот процесс будет развиваться и дальше». (Цитата по ТАСС).

По словам министра, эта дисциплина изучается уже в 51 вузе страны и страшно подумать, сколько их станет теперь, когда появляется возможность штамповать ученые степени. Очевидно, что случившееся идет в разрез с 14-й статьей конституции, которая говорит, что в России «религиозные объединения отделены от государства».

Оказывается – нет. Именно государство финансирует обучение профессиональных верующих. Ведь исходя из формулировки, данной в толковом словаре, теология (по-русски, богословие) — это «систематическое изложение и истолкование какого-либо религиозного учения, догматов какой-либо религии». Наличие бога в теологии — не предмет дискуссии, а неоспоримый основополагающий постулат, и именно этим богословие принципиально отличается, например, от религиоведения.

Вообще-то, диссертации по связанным с религией темам никогда не находились у нас под запретом. Они официально защищались в рамках специальностей «история», «философия», «история искусства» и уже упомянутого «религиоведения».

Параллельно у апологетов каждой религии существовал свой, внутриконфессиональный образовательный и научный блок, работали университеты (например, Свято-Тихоновский православный институт или Исламский институт в Казани), защищались диссертации, присваивались ученые звания. ВАК их не признавал (но и не запрещал), но внутри религиозного сообщества они котировались.

Религий у нас много, а специальность «теология» не подразумевает деления на конфессии. То есть получается, что оппонентом на защите православного теолога может оказаться остепененный теолог-мусульманин или теолог-иудей. А того веселее буддист-доктор теологии. Смех смехом, но дело может принять неожиданный оборот. Сейчас каждая религия живет своей жизнью, не сталкиваясь друг с другом, здесь же появляется единое для всех поле, которое может стать камнем преткновения.

Как выходить из положения? Вводить квоты или создавать раздельные советы для иудеев, православных, мусульман и буддистов? Эти религии у нас числятся традиционными и, как бы, официально признанными. Но есть и другие, скажем, «несистемные»: католики, протестанты, староверы, язычники-шаманисты и так далее.

Они вполне могут теперь подать в суд, ведь если им не предоставят равные возможности, то их права как граждан России будут ущемлены.

Одно дело, когда защита проходит внутри конфессии, и совсем другое, когда на открытом совете и признается государством!

У нас часто говорят о возвращении к истокам или о западном опыте, но это или не совсем правда, или чистая ложь. В России богословское образование, как и сейчас, желающие получали в духовных академиях и подобных не государственных учреждениях. А университеты с самого начала были исключительно светскими. Ни в Санкт-Петербургском, ни в Московском, ни в основанных позже императорских университетах богословских факультетов не было!

Исключения делались только для тех регионов, где православие не было религией большинства населения. Например, в Дерптском университете, предназначенном для германоязычных студентов, по немецкой традиции действовал факультет протестантской теологии, а в Королевском Варшавском университете до его закрытия в 1831 году (после знаменитого польского восстания) существовал католический теологический факультет. Однако, когда в 1869 году университет был восстановлен как русскоязычный, богословский факультет в нем упразднили.

В Германии действительно в большинстве университетов есть теологические отделения. Это традиция тянется со средних веков, когда иначе быть просто не могло. Аналогичная ситуация в Англии. А вот в Италии и Франции ни в одном государственном университете теологических факультетов нет, это запрещено законом о независимости государства от религии.

Исключение сделано для Страсбурга — после присоединения Эльзаса к Франции в 1918 году здесь гуманно решили оставить некоторые немецкие традиции. Кстати, в этом университете сразу два теологических факультета – католический и протестантский. Но это еще что, в Тюбингенском университете (земля Баден-Вюртемберг) их вообще три, кроме двух традиционных христианских, там есть и факультет исламской теологии. Имеются такие факультеты еще в нескольких университетах Англии, Германии и Австрии.

То есть в Европе понимают, что если уж на государственном уровне существует теология христианская, то нужно давать равные возможности гражданам, исповедующим другие религии.

Теперь главный вопрос: кому это выгодно. Ответ прост — тому, кто лоббирует эти решения вопреки мнению научного сообщества. Ученых даже не спросили, готовы ли они сидеть на одних заседаниях Академии наук с теологами, все решили чиновники от науки и лично госпожа Васильева. Кстати, она еще в советские годы защитила докторскую диссертацию по теме «Советское государство и патриотическая деятельность Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны». Что, собственно, многое объясняет.

Об интересе представителей церкви говорить не стоит, поскольку распространение религии во всех формах априори входит в их идеологию и должностные обязанности. С них взятки гладки. Другое дело, что государство должно защищать интересы своих граждан, как верующих в любых религиозных проявлениях, так и не верующих, и неизвестно, кого у нас больше. Мы все равноправные граждане и решения должны отвечать интересам всех, или хотя бы большинства.

Вот здесь начинается самое интересное. Судьбоносное решение о включении теологии в список специальностей ВАК министр озвучила на Первой Всероссийской научной конференции «Теология в гуманитарном образовательном пространстве», которая при поддержке Министерства образования и науки проходила на прошлой неделе на площадке Национального исследовательского ядерного университета МИФИ. Кстати, факультет теологии в некогда знаменитом институте уже есть.

А приветствовал участников мероприятия помимо патриарха и других уважаемых иерархов еще и руководитель администрации президента А.Э. Вайно. Сам он, правда, не приехал, его послание зачитал помощник Президента РФ А.А. Фурсенко. Оказывается, признание теологии в России как комплексной научной и образовательной дисциплины стало «важным и значимым результатом многолетнего конструктивного взаимодействия органов власти, религиозных организаций, педагогических и экспертных сообществ, мощным стимулом для развития гуманитарного знания».

Электоральные настроения и поддержка на грядущих выборах это дело важное, но сиюминутное, и вряд ли ради этого стоит идти на такие жертвы.

Очевидно, что эти действия стоят в одной цепи с «двушечкой» за танец в храме, «трешечкой» за ловлю покемонов и закрытием музея в Исаакиевском соборе. Не говоря уже об отмене концертов духовной музыки в Успенском соборе Кремля, попытке назначения попа директором музея-заповедника «Херсонес» и травле фильма «Матильда».

Только, то, что происходит сейчас гораздо опаснее. Теперь речь идет уже не о столкновениях на почве несоответствия религиозной и светской культуры или этики, а о судьбе отечественной науки. Религиозная вера и научное знание это разные стихии, совместить их невозможно. И там, где вера вытесняет знание, науке места нет. А значит, нет места и прогрессу. И когда государство уравнивает эти два понятия, религиозный догматизм и фанатизм всегда будет побеждать научный подход. Религиозные догматы не требуют доказательств и очень скоро любые дискуссии становятся просто невозможными. Так что, вперед, в славное прошлое.

P.S. Остается только поражаться, насколько прозорливы и мудры были братья Стругацкие. Они ведь, все это давно описали.