«На первом этаже выставили тело жены Сталина». Как сложилась история знаменитого магазина на Красной площади

Самый большой в Европе

Верхние торговые ряды открылись на закате XIX века, в декабре 1893 года. Длинное трехэтажное здание на Красной площади, напоминающее русский терем, с ажурной полукруглой крышей и арочными застекленными перекрытиями поражало воображение. О нем говорили на каждом углу Первопрестольной, воздавали должное создателям - архитектору Александру Померанцеву и инженеру Владимиру Шухову.

…У дверей толпились конные экипажи, фырчали автомобили. Внутри царила блестящая роскошь. В салонах торговали шелком и парчой братьев Сапожниковых, коньяками Шустова, кондитерскими изделиями Абрикосова и Эйнема, парфюмерией Брокара, часами Калашникова – кстати, у него приобрели Patek Philippe знаменитости - Лев Толстой и Петр Чайковский. Состоятельные покупатели расхаживали, неторопливо озирая прилавки, приказчики, наоборот, сбивались с ног. Скрипели штиблеты господ, стучали каблучки дам. Мелькали ассигнации, кассовые аппараты грохотали, не переставая.

Если прежде покупатель мог торговаться, то теперь стоимость товаров стала фиксированной, их украсили непоколебимые ценники. Еще одним новшеством стал блокнот, в котором покупатели могли похвалить торговцев, либо, наоборот, пожурить. Это был прообраз советской «Книги жалоб и предложений», которая была в каждом магазине.

Кроме того, в здании Верхних торговых рядов работали граверная и ювелирная мастерские, парикмахерская, почта, банк, ресторан и даже зубоврачебный кабинет. Это был настоящий город услуг, какими в наше время стали привычные торгово-развлекательные центры.

Спасательный круг для покупателей

В 1917 году, когда в России к власти пришли большевики, торговое изобилие превратилось в сладкое воспоминание. Остатки товаров реквизировала новая власть, и в Верхних торговых рядах стало пустынно. Впрочем, ненадолго – Ленин провозгласил НЭП, и в здании на Красной площади снова было оживленно, и витрины, как и прежде, поражали изобилием товаров на любой вкус.

Владимир Маяковский, у которого рифма была готова на все случаи жизни, разразился незатейливыми стихами: «Хватайтесь за этот спасательный круг! Доброкачественно, дешево, из первых рук».

Владимир Владимирович был самым известным сочинителем слоганов. Его поэтический стиль – резкий, напористый - идеально подходил к рекламе. Маяковский писал стихи, в частности, для ГУМа, а Родченко их иллюстрировал. Вот примеры творчества предприимчивого дуэта: «Все, что требует / желудок, / тело / или ум, / Все человеку / предоставляет ГУМ». «Тому не страшен / мороз зловещий, / Кто купит / в ГУМе / теплые вещи». «Нет места / сомненью и / думе: / все для женщины / только / в ГУМе». И так далее. Не шедевры, но запоминались.

«Где стол был яств, там гроб стоит…»

Когда советские правители свернули НЭП, торговая жизнь из ГУМа почти выветрилась – осталось лишь несколько небольших магазинов - и на смену ей пришла канцелярская. В здании разместились учреждения, тресты, ведомства, курсы иностранных языков и даже Союз Красного креста и Красного полумесяца. Кроме того, там находились столовые, типография, комиссионный магазин, где продавали вещи, конфискованные у арестованных «врагов народа».

С утра до вечера в ГУМе стоял гул: переговаривались служащие, стучали пишущие машинки, отдавали приказания начальники…

В ноябре 1932 года ГУМ неожиданно стал ритуальным местом, там зазвучали аккорды реквиема. Было почти как в стихах Державина: «Где стол был яств, там гроб стоит…» На первом этаже выставили для прощания тело жены Сталина Надежды Аллилуевой. Народ валил валом – где еще можно было лицезреть вблизи Сталина, Ворошилова, Орджоникидзе, вдову Ленина – Крупскую, других известных людей.

В день похорон гроб водрузили на катафалк, запряженный шестеркой вороных лошадей, и длинная траурная процессия отправилась через Красную площадь к Новодевичьему монастырю. Сталин шел, опустив голову, за гробом по черной, пустынной улице в облаках падающего снега. За ним на почтительном расстоянии брели притихшие соратники…

Квартиры на Красной площади

В 30-е годы над ГУМом нависла серьезная опасность. Пошли разговоры, что он сужает Красную площадь, да и вообще этот огромный терем портит вид большевистской Москвы.

Академик архитектуры Алексей Щусев в статье, опубликованной в 1934 году в «Известиях», писал, заглядывая в будущее: «…Прямо перед лестницей по оси Большого театра высится гигантское здание Наркомата тяжелой промышленности. Это здание - вышиной в двадцать пять этажей. К нему примыкает Красная площадь. ГУМа нет, он уничтожен. Это - бывшие торговые ряды… ГУМ Москве не нужен. Красная площадь, на которой стоит мавзолей Ленина, слишком тесна, она должна быть расширена за счет ГУМа для того, чтобы дать возможность проходить по ней общественным демонстрациям и парадам в торжественные дни Октября и 1 мая…»

Поговаривали, что за ГУМ вступился шеф НКВД Лаврентий Берия. В каком-то потайном месте для него был оборудован кабинет в придачу к тому, что находился в известном здании на Лубянке. Спустя много лет ГУМ и Берия соединились еще в одном событии…

Сейчас это кажется странным, но в ГУМе жили люди!

Их адрес был гордый, звонкий: Красная площадь, дом 3. Только в тамошних квартирах – на втором и третьем этажах - не было никаких удобств. Даже элементарных: кухни с плитой, рукомойника и известной интимной комнаты. Поэтому обитатели гумовских коммуналок готовили себе еду в комнатах на керосинках и бегали в общественный туалет на первом этаже.

Через много лет, когда ГУМ снова превратился в огромный магазин, здешние жильцы, узнав о том, что «выбросили» какой-то дефицит, оказывались перед прилавками чуть ли не первыми. Женщины вставали в очереди прямо в халатах и домашних тапочках, не обращая внимания на удивленные взгляды покупателей.

Выставка достижений мировой торговли

Статус главного магазина Москвы и всего СССР ГУМ получил в декабре 1953 года, когда снова распахнулись его двери. По странному стечению обстоятельств это произошло в тот день, когда объявили о расстреле Берии, «потерявшего доверие», и людей из его ближайшего окружения.

Магазин был переоборудован, вычищен до блеска, продавцов и кассиров снабдили фирменной униформой и нагрудными значками. С 8 до 20 часов здесь змеились огромные очереди в различные секции. Кроме магазинов одежды, обуви и головных уборов в здании универмага открылись столовая и Гастроном №1, ставший известным на всю державу.

В Москву со всех концов страны приезжали люди, чтобы побывать в ГУМе! Ведь визит в этот огромный, сверкающий убранством магазин обещал дефицитные товары, произведенные в союзных республиках и за рубежом. По сути, это была выставка достижений мировой торговли!

К магазину беспрестанно подъезжали большие фургоны, и покупатели гадали, к каким прилавкам занимать очередь. Лишь в одну секцию – «200-ю» - простой люд не мог попасть – там отоваривались деликатесами и роскошными товарами члены Политбюро, министры, артисты, космонавты и прочая высокопоставленная публика. Для показов новых коллекций одежды был выделен отдельный зал, куда можно было попасть всего за 50 копеек. Подиум ГУМа «засветился» в известной советской комедии «Невероятные приключения итальянцев в России».

Теперь - окончание истории с закрытием ГУМа, которое затеял Суслов в 1972 году. Он как-то не учел, что в тамошнее ателье частенько захаживали жена Брежнева Виктория Петровна и дочь Галина Леонидовна. Они, вероятно, и сообщили генсеку о тревожных слухах.

Вскоре он вернулся из отпуска и спросил соратников: «Слышали? Какой-то дурак вздумал закрыть ГУМ. Разберитесь…» Через пару дней Брежнев снова поинтересовался: «С ГУМом вопрос решили?» И все, включая Суслова, согласно закивали головами.

Между прочим, универсальный магазин предлагала закрыть и жена последнего генсека Раиса Максимовна. Она говорила, что там «нет ничего, кроме очередей».

ГУМ, к счастью, снова уцелел. Только неведомо благодаря кому или вопреки чему. Может быть, супругу Раисы Максимовны – Горбачеву - было уже не до магазина – перестройка, затеянная им, взбудоражила страну, погнала ее на митинги и демонстрации…

Пустячок, а приятно

После развала Советского Союза ГУМ снова стал «буржуазным», почти как в далекие времена. Но сюда уже не бегут, сломя голову, и в залах не так многолюдно, как раньше. Во-первых, потому, что больших магазинов, набитых товарами, в Москве полным-полно. Во-вторых, цены в ГУМе «кусаются», и сюда приезжает в основном богатая публика. И у знаменитого фонтана запросто можно узреть лицо «из телевизора».

Многие приметы старого, доброго навсегда ушедшего в историю ГУМа стерлись. Но некоторые все же остались. Это, к примеру, мороженое, которое издавна продавали дамы в белых передниках. Торгуют лакомством и сейчас, только вкус у него другой.

И последнее. ГУМ входит в пятерку самых крупных и знаменитых универмагов Европы, наряду с парижской «Галери Лафайет» и Harrods в Лондоне. Как говорится, пустячок, а приятно.