«Правило было одно — морду бить, но никого не калечить». Как жили и кем были футбольные фанаты середины 2000-х

«Молодняку всегда хочется драйва»

Когда нам было по 16-17 лет, и Москва, и Подмосковье, и почти все крупные города были разделены на группы по интересам, на субкультуры. Панки, готы, рэперы, анимешники — кого тогда только не было. Футбольные фанаты как раз и составляли одну из таких групп.

Это были 2000-е. В Россию пришла мода на футбольное движение. Мы смотрели, как те же английские болельщики красиво поют на стадионах, а потом устраивают какие-то невероятные дебоши. Наверное, именно влияние такого вот западного опыта стало спусковым крючком, курком для всего российского движения, или «движа». А его флагманом стали болельщики московских клубов «Спартак», ЦСКА и «Динамо» — соответственно Flint's Crew, Red-blue Warriors и Blue-white Dynamite.

Дальше подтягивались регионы — сначала Питер, а потом и все остальные. Фанатские объединения в те годы росли как грибы после дождя.

Попасть в такую «банду» было просто до безобразия. Многие группы болельщиков собирались по территориальному признаку — на уровне городов, районов, дворов, школ или институтов. Например, известный спартаковский коллектив The Union зародился в подмосковных Люберцах. Одна из топовых банд ЦСКА «Ярославка» — это север Москвы, район Ярославского шоссе.

Когда эти объединения получали какую-то известность, к ним сразу начинали подтягиваться более юные ребята. Молодняку всегда хочется какого-то драйва, азарта, движа и тусовки.

«Это выглядело — огонь!»

Я родился вообще в другом городе, а в столичный регион попал только в 1999 году. Жил тогда в Подмосковье. Все началось с того, что отец моей дамы сердца болел за один из столичных клубов. Был он, надо сказать, не слишком популярным. Называли его «пятым колесом московской телеги».

И вот, благодаря отцу моей девушки я впервые оказался на стадионе. Прошло время. Дама канула в Лету, а я продолжал смотреть футбол. Этот вид спорта тогда был для меня очень интересен. И я видел, конечно же, фанатов, которые сначала бешено орут на трибунах, потом весело и задорно разносят все вокруг, заливаясь алкоголем. Знаете, как это выглядело? Это выглядело — огонь!

Я регулярно ходил на стадион, так что мое лицо там примелькалось. И вот однажды после игры ко мне подошли несколько крепких парней. Предложение было простое: «Не хочешь ли пройти просмотр в нашу молодежку?» Это похоже на скаутов — они тоже ищут юные дарования. Вот и в футбольной сфере постоянно отсматривали молодых людей, ищущих адреналина, веселья и приключений. Парни записали мой номер и позвонили за день до общего сбора.

«Отличная перспектива “карьерного роста”»

Просмотр в группировку футбольных фанатов — это такая договорная драка с молодежью из другого клуба. Народ договаривается встретиться в каком-нибудь укромном уголке столицы и сцепиться, например, в формате «десять на десять». Ну, и там уже будет видно, кто кого.

Если мне не изменяет память, в тот раз мы собирались где-то в районе платформы «Северянин» в Мытищах. После драки старшие сказали мне: «Парень, ты неплох. Достоин быть нашей молодежью». Впрочем, тогда это было довольно забавно. Опыта у меня особо не было. Дрались мы с нашими коллегами из числа фанатов «Спартака». Напихали им слегка, но без треша и фанатизма.

Проход в «молодежку» давал тебе новый статус. Во-первых, ты чувствовал свою причастность к большому движу, во-вторых, старшие периодически начинали привлекать к каким-то своим, более-менее серьезным делам, а в-третьих, если и дальше показывать себя с хорошей стороны, рано или поздно ты становился одним из основного состава банды. Это была отличная перспектива «карьерного роста».

«Люди высокоинтеллектуальных профессий»

Думаю, подобная история была у многих. Но часто компания прирастала народом, которому до футбола дела не было, зато ребята были компанейские, азартные и любили приключения.

Например, есть у тебя приятель, с которым вы занимались боксом или еще чем-то. Подходишь ты к нему и говоришь: «Брат, мы тут с пацанами на футбол иногда ходим. Не хочешь с нами?» А твоему приятелю этот самый футбол до фонаря, зато он — за движуху, за веселье и дестрой в умеренных количествах. Ну, все. В твоем полку прибыло.

Федеральные средства массовой информации рисовали из нас моральных уродов, маргиналов, наркоманов, отребье и отбросов общества. Так вот. Это неправда. Большинство участников нашего миролюбивого движения никакого отношения к таким вот социальным группам не имели.

Среди нас было очень много студентов и ребят постарше, которые уже получили свои дипломы и вышли на работу. При чем я бы не сказал, что большинство из них было трудягами из автосервисов, грузчиками или разнорабочими со строек. В этом движении варились самые разные люди, в том числе и высокоинтеллектуальных профессий.

В движе было очень много людей с высшим, а то и двумя высшими образованиями. Для них это была возможность, во-первых, переключаться со своей собственной рутины на что-то еще, а во-вторых, находиться в оппозиции общепринятым правилам и стандартам, которые многим казались, да и сейчас кажутся тесными.

«Это заставляло тебя становиться лучше»

Вся эта движуха для многих, кто в ней оказался, стала и катализатором каких-то серьезных личностных изменений. Любая футбольная банда или группировка — организованная структура. Находясь в ней, ты понимаешь: у тебя есть ряд обязанностей и обязательств перед парнями. И ты не можешь этим пренебречь. Кто-то отвечает за набор новичков, кто-то — за разведку и контрразведку, кто-то держит у себя кассу или общак.

Как бы все это сейчас ни выглядело для всех законопослушных, богобоязненных и правильных граждан, сверкающих по всей сети своими белыми пальто, а фанатский движ заставлял тебя становиться лучше. Тебе нужно было усерднее учиться, чтобы получить получше работу, ведь это не только обеспечивало тебя — это помогало твоему движу. Тебе надо было заниматься спортом, уметь хорошо драться. В какой-то момент, если ты не занимаешься единоборствами, понимаешь, что на одном опыте ты в своем движе не очень-то конкурентоспособен. Какой-нибудь парнишка лет 20 может тебе очень хорошо навалять.

«Фанатская “матрешка”»

Со точки зрения стороннего наблюдателя, конечно, все это выглядело довольно специфически. Тут нужно понимать, что массу футбольных болельщиков можно условно разделить на три сферы. Это напоминает матрешку.

Первая и самая большая группа — это просто болельщики. Это они машут на стадионах шарфиками и флагами или кричат кричалки.

Вторая сфера — организованные фанаты. Они обеспечивают клубам красивую поддержку — развешивают баннеры, устраивают перформансы, бьют в барабаны и придумывают лозунги.

И самая маленькая «матрешка» — это футбольные хулиганы, малочисленное ядро, люди, которым, может быть, не так интересно поорать на стадионе, как найти таких же, как они сами, и набить им морду. Причем важно, что противники действительно должны быть такими же футбольными хулиганами. Обычных болельщиков трогать было не принято. Во-первых, это просто некрасиво, а во-вторых, отметелить обычного болельщика — большого ума не надо. А в чем тогда гордость? В чем победа? Это по жизни была так себе история.

Но, справедливости ради, боевое ядро могло задавать атмосферу и политику всего движа. Например, они могли не согласовать какие-то баннеры, а то и быть радикально против проведения той или иной акции в поддержку команды. Народ прислушивался. Среди хулиганов хватало лидеров мнений.

«Без общака пришлось бы туго»

Сами участники боевого ядра своим старшим подчинялись безоговорочно. Если лидер говорил, что завтра в пять утра мы должны быть в определенной точке, мы там были без лишних разговоров. Если кто-то не появлялся и потом начинал регулярно пропадать или как-то иначе плохо себя вести, его просто выставляли из основы. И дело с концом.

Без общака тоже пришлось бы туго. К примеру, в Москве после каждого крупного столкновения часть твоих ребят оказывается в отделении. Если у истории при этом не появлялся широкий резонанс, всегда было проще приехать к стражам порядка и попробовать договориться. Часто бывало, что в таких случаях за некую символическую сумму наши парни вместо протокола о драке получали бумагу о том, что они посмели справить малую нужду в общественном месте. А это уже совсем другая история с совсем другими последствиями.

Деньги нужны были и на лечение травм, которые при таком образе жизни были неизбежным злом. Кто-то обязательно что-то себе выкручивал, ломал или рвал, и чтобы человек до конца жизни не остался инвалидом, нужно было собрать деньги и поместить его в правильное лечебное учреждение, где его бы починили, как надо, собрали все поломанное и оторванное, а потом пришили на место.

«Есть вещи на порядок выше»

А еще у всех нас бывают сложные, тяжелые жизненные ситуации. Например, умирает кто-то из родственников. В этих случаях твоя банда всегда помогает. Более того. Если вдруг умирает один из твоих парней или какой-то уважаемый человек из другой, даже вражеской группировки, деньгами скидываются все.

На моей памяти было два ярчайших примера. Первый — на Речном вокзале был убит один из болельщиков «Спартака». Тогда деньги собирал весь московский движ. Эти средства пошли и на похороны, и на помощь семье. В последний путь парня пришли проводить тысячи человек. И все — то самое «упоротое фанатье», про которое так любят рассказывать страшные истории.

Второй пример — у моего очень хорошего знакомого обнаружили рак. Ситуация уже была сильно запущена. Парень боролся год, проходил экспериментальное лечение, делал все возможное. Но, к сожалению, болезнь его победила. На его похоронах были представители фанатской группировки, с которой мы очень здорово конфликтовали, у нас было множество претензий друг к другу.

Есть какие-то по-настоящему важные и глобальные вещи, заставляющие нас забывать о наших мелких склоках, ссорах и старых обидах. Они на порядок выше всего этого.

«Если кто-то пережестил…»

Каждая банда футбольных фанатов образовывалась вокруг одного из клубов, одной из команд. У нее, как правило, уже было довольно долгое соперничество с другой командой. Например, противостояние «Спартак» — «Динамо» или «Спартак» — ЦСКА идет еще с советских времен. Конечно, и болельщики клубов на всех своих условных полях сражений становились друг другу врагами.

Но бывало и такое, что в этих внутренних противостояниях начинались уже совсем другие конфликты, более серьезные. Как правило, они возникали в случае, если кто-то где-то пережестил.

Во всех наших побоищах старались придерживаться негласных правил — не калечить людей, не делать из них инвалидов. Но если кто-то перегибал палку, банды могли начать охоту на таких оппонентов и уже себя не сдерживать. Опять же — без применения подручных средств, например палок или камней, и тем более без холодного оружия. Вот такие вещи всегда считались недопустимыми. Это вообще плохая история.

«Девочек обижать нельзя»

Были среди нас и девушки, правда, мне сложно вспомнить примеры, когда они также выезжали на какие-то серьезные и массовые мероприятия или открыто с кем-то воевали. У болельщиков «Спартака» была группа Female Mob. Девочки занимались спортом, единоборствами, но в каких-то больших драках не светились. Думаю, это было в том числе из-за того, что они были самой известной женской командой во всем движе. Если что, к ним было бы много вопросов, на которые никому не хочется отвечать.

Но если бы кто-то из молодых людей попытался замахнуться на девочек из этой тусовки, у него, скорее всего, были бы большие проблемы с мальчиками из числа фанатов клуба, причем с достаточно серьезными мальчиками. Девочек обижать нельзя.

«Много алкоголя и злых шуток»

Мы, конечно, ходили на матчи не только в Москве. У нас были выезды. Каждый раз это был треш — много алкоголя, много веселых, но иногда и злых шуток. Как в песне «Коррозии Металла»: «Девки, музыка, бухло и угар!». В общем, выезд на любой футбольный матч — ситуация, когда хорошие мальчики становятся плохими, а плохие — очень плохими.

Когда набирается компания из 15-20, а то и 50 человек, которые отлично друг друга знают, у вас много алкоголя, вы едете черт-те куда, и вам весело, зачастую вы просто отпускаете тормоза. И начинаются всякие истории, самые безобидные из которых — эпохальное решение уйти из Ростова домой в Подмосковье в домашних тапочках и дойти или пьяным рухнуть под поезд и выбраться из-под него.

Там вообще много всего было. Из историй, которые не страшно людям рассказать, например, можно вспомнить, как мы у кого-то сперли алкоголь, напоили проводника, а потом его подстригли. Кому-то умудрились склеить ноги, кому-то — поджечь волосы на руках. Про то, что народ друг друга регулярно ронял с полок в поезде, вообще говорить странно. Это было постоянно. Попасть под раздачу мог каждый.

Столько всего было… Как говорится, есть, что вспомнить, вот только лучше не рассказывать.

«Множество ненужных проблем»

Иногда на выездах были ситуации, которые задевали людей, никак вообще к движению не причастных. Тогда и витрины бились, и какие-то конфликты возникали, и вообще было множество никому не нужных проблем.

Для участников настоящих банд все это было неприемлемо. Во-первых, стыдно было такими вещами заниматься, а во-вторых, если происходила какая-то серьезная дичь, всегда приходили органы. Тогда уже существовал отдел по борьбе с экстремизмом, и на многих наших неформальных лидеров на нужных полках лежали папочки с досье. Они и помогли в итоге фактически уничтожить движение. Когда в декабре 2010 года стало известно, что Россия примет чемпионат мира по футболу, гайки закрутили по максимуму.

Но уже с середины 2000-х органам было известно о фанатских бандах если не все, то очень многое, так что мы всегда старались максимально дистанцироваться от вещей, которые могли привести к реальной статье с не менее реальными сроками или обязанностью сотрудничать со стражами порядка.

«Мы повзрослели и перебесились»

Отходить от всего этого мы начали даже не из-за усложнившихся взаимоотношений с полицией. Мы просто стали взрослее. У нас появились семьи, хорошие работы, свои бизнесы, ипотеки и еще куча самых разных обязательств и целей, которые уже плохо сочетались с нашим разгульным образом жизни. Нужно быть очень инфантильным человеком, чтобы между своей семьей и возможностью прыгнуть в электричку и уехать в какую-нибудь Самару, чтобы там драться, пить и творить черт знает что, выбрать второе.

Мы повзрослели и перебесились. Но полиция, конечно, свой вклад тоже внесла. Когда с обысками стали приходить даже после договорных драк, все стало совсем сложно. А при желании статью можно найти на любого человека. У нас судебная система такая, что, попав в нее, ты потом оттуда безболезненно не выберешься. Кому оно надо?

«Главное, чтобы тебя не поймали»

Сейчас мне 37 лет. Плотно в движении я был с 2000 по 2008 год. Мой путь достаточно типичен, такая история обыкновенного футбольного хулигана. А потом я вдруг понял, что пить мне стало не так весело, а на работе хочется как-то продвинуться вперед. Потом появились новые интересы и увлечения, так что и на футбол ходить постоянно стало как-то скучно. Все стало новым — картина мира, вкусы, задачи.

Но движение оставило отпечаток на всей моей последующей жизни. На самом деле это благодаря ему я начала стремиться нормально зарабатывать, иметь стабильный и постоянно растущий доход. Сначала это было нужно, чтобы максимально комфортно чувствовать себя на тех же выездах — покупать билеты в хорошие вагоны, ходить в нормальные кабаки после матчей и так далее. Но потом стало ясно, что деньги — вообще отличная штука, которая позволяет тебе быстро и весьма достойно прокачивать уровень своего комфорта.

Мне было привито чувство ответственности перед людьми. Намертво. Кстати, с участниками своей банды я до сих пор продолжаю общаться, хотя мы уже много лет ни с кем не деремся, а живем своими нормальными и размеренными жизнями. Мы до сих пор держимся вместе. К тому же все в нашей компании работают в разных отраслях. Это сильно упрощает множество вещей, потому что ты всегда можешь обратиться за помощью или за консультацией по какому-то вопросу к человеку, которого знаешь полжизни и которому доверяешь.

Если когда-то у меня появится сын и в свои лет 17 попадет в подобную компанию, я, наверное, просто повторю слова отца одного моего друга: «Делай, что хочешь, но главное, чтобы тебя не поймали». Если движ станет для него закалкой, подтолкнет учиться, заниматься спортом, отвечать за свои поступки и слова, то… почему бы и нет? Но я понимаю, что у меня каждый раз будет болеть сердце, если я буду видеть его разбитое лицо или сломанные ребра. Но я буду понимать: в случае чего он не станет прогибаться под обстоятельства, а еще у него будет его банда, которая всегда придет ему на помощь.