«Чтобы выиграть суд, просила Путина меня удочерить». Хозяйка легендарного столичного кафе — о 30 годах в бизнесе, людях и 90-х
Про развал СССР и булочки
Мне 83 года, но когда я свой возраст называю, никто не верит. В Москве я живу и работаю с 1967-го. Все сложилось так, что когда я окончила биологический факультет Ереванского университета, научный руководитель отправил меня сюда к своему хорошему приятелю, с которым они три года работали в Японии по программе обмена опытом. Как прикомандированный аспирант, я попала в Институт биохимии Академии наук.
Я занималась биогазом. В 1991-м, когда Советский Союз распался, меня вместе с коллегами выгнали из Комитета по науке и технике. К знакомым академикам обращаться было бесполезно — они и сами были в растерянности, не понимали, что происходит. Многих тогда поувольняли. И я решила заняться бизнесом, сделать пекарню. Стала искать помещение, и кто-то мне подсказал, что на Бригадирском переулке есть подвальное помещение. Я пришла в исполком Бауманского района, говорю, дайте мне хоть какой-нибудь уголок — у меня лаборатория закрывается, оборудование некуда девать. Мне сказали: «Вот ключи, посмотрите, на Бригадирском переулке, дом один. Подойдет вам, не подойдет?»
Сусанна Христофоровна Тапалцян в своем кафе «Парос». 2024 год
© Фото: Олег Матвеев
Я когда вошла туда с фонарем, то увидела плесень, канализационные воды и крыс — это было страшно. Затопленный подвал здания, оставшегося от Немецкой слободы. Но меня очень привлекли своды старого помещения — такие красивые.
Я вначале взяла этот подвал в аренду. Заняла денег и уговорила двух кандидатов наук, которые работали со мной в Академии, чтобы они перешли в эту пекарню работать.
Избавиться от воды было сложно — весь двор перекопали, нашли колодец. Когда позвала сантехников его чистить, они сказали: «Это невозможно. Такое все старое, так забито, там еще калоши Петра Первого на дне лежат, наверное». Мы наняли рабочих, сделали новый колодец, воды ушли. Крыс отравили, помещение освободили, просушили и побелили.
Я вспомнила бабушку, как она меня учила пироги делать, хлеб печь. И мы начали делать хлеб, булочки. Помещение так преобразилось, что люди стали говорить: «Уходить не хочется, такой запах, такой уют». Помню, пекари мне там часто говорили: «Сусанна, пойди, посетителям пару анекдотов расскажи, пока булочки из печки не вышли». И люди меня запомнили, стали приходить, общаться. А какую пахлаву мы печем! К нам до сих пор за ней со всей Москвы приезжают.
Про людей в костюмах и деньги в папке
Но крысы с концами тогда не ушли. Они продолжили приходить, правда, уже двуногие. Скоро выйдет моя книга, к ней знакомые художники нарисовали иллюстрации. И на эту тему там тоже есть картинка: крысы в костюмах, с портфелями — всякие службы и проверяющие. Одним по 200, другим по 300 долларов в месяц платить надо было, чтобы продолжать спокойно работать.
Помню, приходят двое в милицейской форме. Я им говорю: «Вы кто? Представьтесь, пожалуйста». А они говорят: «Мы — экологический контроль. Придется вас закрыть, нарушения». «Что же вы, — говорю, — раньше не приходили, когда тут затоплено все было и крысы бегали? Тогда нарушений не было? А булочками запахло, так сразу — нарушение?»
Приходили раз в месяц, я им каждый раз по три сотни долларов в открытую папку клала. Одного убили потом, а другой поднялся по службе.
Один раз, чтобы не закрыли, пришлось идти в банк, снимать 200 тысяч. Платить надо было много, и часто — неожиданно.
/imgs/2024/01/30/11/6333067/2a60586806c9e64877ef0d693ed3256d38257eb0.jpg)
/imgs/2024/01/30/11/6333068/65475311168c6b562f142161599d4ef3f3a29535.jpg)
/imgs/2024/01/30/11/6333070/b8a1d3414dc6516faa8ac0ed0ed274376e6a1244.jpg)
Вход в кафе «Парос» на Спартаковской, 8, в арке
© Фото: Олег Матвеев
Подвал, где вначале была пекарня, мы переоборудовали, сделали там столовую. С первого же дня мы назывались «Парос» — это по-гречески «маяк». Такое слово есть и в армянском языке, но от кого оно — неизвестно, так долго армяне с греками жили под одной крышей.
Так что мое заведение называется «Парос» с 1991 года. Правда, теперь тот подвал, где оно было изначально, рэкетиры отобрали.
Я с новым хозяином здания судилась, но добилась только того, что по результатам суда с меня теперь удерживают половину пенсии в счет оплаты адвоката.
Я уж каких только заявлений на апелляцию не подавала, куда только не писала. От безысходности стала для продвижения дела в конце обращения приписывать: «Прошу президента России В. В. Путина меня удочерить». Ну, потому что у меня сложилось такое впечатление, что победить в суде может только тот, у кого связи и влиятельные родственники, как у моего оппонента.
Скоро, в середине февраля, у меня выйдет книга — «Долгая дорога к маяку», там об этом будет подробно рассказано.
Про переезд на Спартаковскую улицу
Наши приключения с тем подвалом начались, когда при Лужкове снесли соседнее ветхое здание, а у нас залили бетоном колодец, отключили воду и электричество в подвале. Много лет эту проблему пыталась решить моя дочка, писала, встречалась. Мы администрации Бауманского района показывали документы, что у нас с «Мосэнерго», с «Мосводоканалом» с 1991 года договоры. Но нас слушать не хотели, говорили: «Вам теперь надо все заново заключать». Мы говорим: восстановите, вот все бумаги, не наша вина, что мы остались без воды, без электричества. Два года ходили, но все же колодец сделали, электричество включили.
/imgs/2024/01/30/11/6333128/6d63713555a85a3ce033b6b3e47703d06a4cf452.jpg)
/imgs/2024/01/30/11/6333129/d1d8b6e355fcd881c433db8cfef50d29bc935a37.jpg)
/imgs/2024/01/30/11/6333131/9ec92828bd5674bd083eb47c281c2ff6e2af3eb7.jpg)
Барная стойка кафе «Парос»
© Фото: Олег Матвеев
Когда со старым подвалом, где наше кафе находилось с 1990-х, начались проблемы, мы под «Парос» сняли другое помещение рядом, на Спартаковской улице, напротив Елоховской церкви.
В итоге столовую в старом подвале открыли, и параллельно мы уже работали на Спартаковской улице. Кто только к нам не ходил: и из прокуратуры, из академии химзащиты, которая напротив была, и вся профессура Бауманского училища.
Я поняла, что на два места меня не хватает — и туда, и туда часто приходят, открывают дверь, Сусанны Христофоровны нет, поворачиваются, уходят, до того ко мне привыкли. И я поняла, что для меня уже нереально курировать два помещения — на рынок ходить, готовить и тут, и там. И кафе мы оставили только на Спартаковской.
Про коробку конфет, шляпку, собачку и ауру
Теперь у нас, как входишь — направо маленький зал. На стене там висит коробка из-под конфет в виде скрипки — она была до краев заполнена шоколадками, когда мне ее подарил дворник, наш постоянный гость.
В середине помещение — мой офис, одновременно чайхона. Я здесь и гостей принимаю, и моя собачка тут, зовут Сан-Сан.
А налево — основной, большой зал с окнами на Елоховскую церковь. Мы когда открывались, батюшка оттуда приходил, освящал наш «Маяк». Там я обычно сижу за столом, встречаю гостей, на фейс-контроле, так сказать. Не всех пускаю, чтобы не портили ауру, понимаете?
/imgs/2024/01/30/11/6333081/44ffa697f307aee907a6a3ad2a412da4a040ecdf.jpg)
/imgs/2024/01/30/11/6333082/d09fb9dc2bce5f09b878162e7bed740694755252.jpg)
/imgs/2024/01/30/11/6333084/7cea34a9caeb153f13c4332921ecfee3aadf4f70.jpg)
Сусанна Христофоровна Тапалцян в 27 лет, увеличенная фотография на стене кафе «Парос»
© Фото: Олег Матвеев
Между окнами здесь висит увеличенная фотография, на которой я в шляпке. Мы тогда с мужем только вернулись из Будапешта, где я эту шляпку и купила. Нам делал приглашение венгр, институтский одногруппник мужа. Мне на этом фото 27 лет, я тогда работала в Комиссии по научным основам сельского хозяйства. Была там девочкой на побегушках с зарплатой старшего научного сотрудника — 240 рублей.
Про гостей
Ко мне ходят все, от дворников до академиков. Каждый день разное меню, а по пятницам я готовлю «по заказам трудящихся» — то, что наши гости больше всего любят: лагман, чучвару, долму и голубцы. Наесться всем этим можно на 300 рублей. Неплохо, да? Плюс к этому с лимоном, с конфеткой подаем свой фирменный чай — в нем чабрец, имбирь, гвоздика, корица и зеленый листовой чай. А какие мы пахлаву и гату печем... К нам со всех концов Москвы за ними едут.
Я не шучу, когда говорю, что у нас академики обедают. Например, Валерий Самсонович Петросян заходит. Сейчас он академик, профессор МГУ. А познакомились мы еще в 1980-х, когда я занималась биогазом.
Это один из моих наставников и друзей. Что сказать, я сама крутая, так что только с крутыми и дружу.
В кафе во всех помещениях фотографии с моими гостями. У нас здесь как клуб — люди приходят из года в год. Вот есть симпатичные девочки, Света и Юля — очень мои близкие подружки, которые ко мне ходят лет 15-17. Свету я называю Колобок, потому что она в каких только редакциях не была, она корреспондент. Умнейшая девочка, начинала с «Гудка». Они всей редакцией на все праздники раньше ходили ко мне. Когда мы ее день рождения тут отмечали, ее подруга сказала: девять редакций она поменяла. Очень ее люблю и уважаю. А рядом с ней на фотографии Юля — правая рука лауреата Нобелевской премии Дмитрия Муратова (признан Минюстом России иноагентом — прим. «Мосленты») из «Новой газеты».
/imgs/2024/01/30/11/6333105/13189d7cba6bbd58c9c35a0fd56a7d52a32ca966.jpg)
/imgs/2024/01/30/11/6333106/0b64fd078fd8f78b947b6c4a33c7727ce13d233a.jpg)
/imgs/2024/01/30/11/6333107/4627813b952ad6cca425bdeadce504f672a10fdd.jpg)
После концерта в кафе «Парос»
© Фото: предоставлено Сусанной Тапалцян
А вот, посмотрите, сын одного художника, который часто здесь бывает, написал мне: «Из-за таких, как ты, все круто».
Из прокофьевской школы ко мне приходит преподаватель, Луиза, каждый день обедает. На днях играла на пианино, которое у нас стоит в зале, говорит, инструмент в порядке, настройщика вызывать не надо. Это хорошо, ведь здесь у нас лауреаты международных конкурсов играют. Если рассматривать фотографии на стенах, всех их можно увидеть. Они или спонтанно приходят, или выступают на наших вечерах. Звала их, когда проводила вечер армянской музыки и литературы и вечер в честь 30-летия нашего кафе «Парос». Они меня не забывают, заходят, играют и поют. А на Новый год сколько народу приходит меня поздравить!
Про дипломы, свадьбы и поминки
Выглядит «Парос» скорее как большая квартира, так что для многих-многих наших друзей и гостей это действительно как второй дом. Сюда ходит много классных музыкантов — и классических, и джазовых, журналисты, иностранцы, профессура и научные сотрудники. Все отмечают здесь свои праздники.
День рождения в кафе «Парос»
© Фото: предоставлено Сусанной Тапалцян
Очень много к нам приходят из Высшей школы экономики. Недавно собирались, годовщина очередная была у их профессора. Представляете, в 87 лет она умерла, и вот 15 профессоров и докторов наук ее вспоминали. Уж лет шесть, как похоронили ее, а они из года в год собираются. Скажу, ахнете: был ее родственник, известный астролог Алиханян. Он потомок Абрама Алиханова, одного из создателей первой советской атомной бомбы. Я когда в Ереване жила с родителями, напротив был институт имени Алиханова. И вот, представляете, теперь познакомилась с его родственниками.
Мы делали кутью и блины испекли бесподобные из высококачественной муки, все ахнули. А потом я подала харису. Это уже блюдо, что на Кавказе, в восточных странах на поминках подают. Я им в начале вечера так и сказала: «Бог национальности не видит, меню будет смешанным».
А так вечерами у нас постоянно то защиту диплома отмечают, то день рождения, то свадьба гуляет. Всем нравится, что у нас по-семейному, как дома. И кухню все очень хвалят, даже мужчины рецепты спрашивают.