«Общение – такая же потребность, как сон и еда»

На третий день работы выставки состоялся круглый стол Московского центра урбанистики «Город». В ходе панельной дискуссии «Развитие общественных пространств на современном этапе: глобальный и локальный тренд», представитель ВЦИОМ обнародовал данные нового социологического опроса, которые показывают, какие общественные пространства хотят видеть в городе москвичи. Ландшафтный архитектор показал на международных примерах экономическую выгоду от создания в городе парков любого уровня: от эксклюзивных до бюджетных. А эксперт «Мосинжпроект»-а детально обосновал необходимость проведения социальной экспертизы районов на этапе планирования там новых общественных пространств. МОСЛЕНТА публикует развернутые цитаты из этих выступлений.

Вектор социального запроса

Кирилл Родин, руководитель отдела по работе с органами государственной власти ВЦИОМ

С 13 по 16 мая мы делали телефонный опрос жителей Москвы: 1000 респондентов, выборка - с 18 и старше. Расскажу о его результатах.

Начну с преамбулы относительно такого московского кейса общественного пространства, как парк «Зарядье». Мы сегодня совершенно уверенно можем сказать, что его открытие стало мета-событием, «бомбой». 28 процентов москвичей говорят, что посетили парк, а это для первого года – цифра если не колоссальная, то очень большая. Среди тех, кто знает о парке, 75 процентов считают, что этот объект нужен городу. И, что немаловажно, среди тех, кто посетил «Зарядье», его положительно оценивают 70 процентов москвичей, негатива там – практически на уровне погрешности.

С точки зрения аналогов оценки такого рода проектов в Москве мне на ум приходит только первый год открытия МФЦ, когда общественное мнение «взорвалось» подобным образом. (...)

Если мы по факту посмотрим, где москвичи проводят свободное время, то увидим, что до центра доезжает не так много людей. С точки зрения общего времяпрепровождения москвичи ориентированы на места своего непосредственного проживания. И мы видим, что у них формируется запрос не на то, чтобы они добирались до общественных пространств, а чтобы общественные пространства стали «приходить» в места их проживания». Возникает вопрос – как москвичи себе это представляют? Какие форматы наиболее востребованы?

Если основные вопросы к центру связаны с запросами на озеленение, то на окраинах наиболее актуально развитие инфраструктуры. Мы построили модель виртуального голосования, спросив: «Если бы шло голосование за благоустройство, что бы вы выбрали». Здесь лидером мнений (40 процентов голосов) стала категория благоустройства дворов в своем районе. Это и есть основной вектор ожиданий и социального запроса. Следующая позиция (39 процентов голосов) – создание новых зеленых зон: парков и скверов в местах проживания опрошенных, создание новых мест для прогулок. На четвертое место вышел запрос на создание мест для занятий спортом на открытом воздухе. (...)

Если брать молодежь, у них на первое место выходит запрос на развитие территорий рядом с ближайшей станцией метро, который у других возрастных групп стоит на третьем месте после благоустройства дворов и развития парковых зон. Наша рабочая гипотеза заключается в том, что для молодежи это место наибольшей транспортной доступности в том числе и с точки зрения последующей релокации по городу.

Также мы спрашивали, какие форматы общественных мест стоит развивать, чего в Москве достаточно, а чего – недостаточно. В топ (с точки зрения значимости и недостаточности) попали: привлекательные места для прогулок в районе, места для занятия спортом на открытом воздухе, зеленые зоны в центре и довольно неожиданный для меня запрос на кинотеатры поблизости от мест проживания опрошенных.

Таким образом, сегодня мы отчетливо видим, что вектор социального запроса москвичей на общественные пространства разворачивается от центра к периферии. И во-вторых, серьезного осмысления сегодня требует вопрос, а кто является субъектом? Общего, глобального запроса фактически не существует: есть отдельные москвичи и, в том числе, группы москвичей, у которых этот запрос начинает специализироваться, причем часто - неожиданным образом.

Экспертиза градостроительных проектов

Алексей Расходчиков, заместитель директора по внешним коммуникациям АО «Мосинжпроект»

Главная особенность городской среды – в ее коммуникативности. Экономика, инновации, - все это скорее вторично, так как рождается без коммуникации людей, в результате коммуникации бизнеса. В этом смысле общественные пространства – это та самая инфраструктура для коммуникации в городе, без которой не будет ни динамики городского развития, ни качественной городской среды.

Как и любая система, система общественных пространств должна быть целостной, включая и общегородские пространства, и районные. У нас, к сожалению, в урбанистике, в архитектуре наблюдаются два больших перекоса. Первый: большие парки, центральные площади. Да, это красиво, фундаментально, но, к сожалению, делая такой акцент на общегородские общественные пространства, и при этом игнорируя так называемые рядовые районы, мы создаем очень серьезный социальный перекос, который потом возвращается к нам достаточно неблагоприятными последствиями в общественной жизни города.

Второй перекос: если посмотреть на то, как сформированы общественные пространства по отношению к двум основным точкам присутствия горожанина – дому и работе, то мы увидим, что домовая территория на сегодняшний день достаточно сильно деградировала. В итоге получаем социальный протест.

Общение – такая же естественная потребность человека, как сон, еда. Человек не может жить без общения, поэтому во все времена преступников изолировали – это форма наказания. Не создавая инфраструктуру для общения в районах, мы тем самым создаем дефицит общения, который впоследствии выплескивается в протестной форме на тех площадях, которые мы так успешно проектируем. Таким образом мы сами создаем перекос в инфраструктуре, и получаем конфликтную ситуацию.

В чем сложность проектирования общественных пространств? Все районы очень разные, в каждом из них – своя культурная, историческая специфика. К тому же запросы на общественные пространства сильно разнятся от человека к человеку: кто-то проводит свободное место в парке, кто-то в спортзале, а кто-то в баре, - подходы принципиально разные. Хуже того, потребность в общественных пространствах меняется со временем, с возрастом, с поколениями. Сегодняшние дети уже не играют в городки, у них другие формы общения. Так что невозможно создать универсальную систему общественных пространств, которая будет работать всегда.

Как же быть? Можем ли мы сегодня вообще проектировать эти общественные пространства, или нужно, как с неизбежностью, смириться с тем, что их никогда не будет?

Объективный ответ – можем. Для этого мы используем такую социальную технологию, как экспертиза градостроительных проектов, по аналогии с геоподосновой ее еще можно назвать социальной подосновой.

Перед тем, как что-то проектировать и строить, мы исследуем грунты. Но почему, мы не исследуем людей, сообщества, если мы что-то сносим, строим и меняем в густонаселенном городе? Получается, грунты нам важнее, чем люди. Наверное, это неправильно.

Поэтому разработана модель социальной диагностики, социальная экспертиза, которая включает несколько пунктов. Это исследование и анализ активности в социальных сетях, организация коммуникативных площадок, поддержка обратной связи и мониторинг изменений. Надеюсь, подробнее об этом мы поговорим в июле на Московском урбанистическом форуме, пока же приведу один пример.

Структура общественной активности в социальных сетях жителей ничем не выдающегося района Выхино-Жулебино. Ясно, что сложилась она спонтанно, естественным образом, вокруг общих интересов и проблем. Эта структура и является основой для формирования общественных пространств. Анализ позволяет выделить порядка 300 активных групп жителей, сгруппированных по определенным темам: вы увидите здесь и молодежные объединения, и общественные объединения, об отсутствии которых нам в последнее время так часто говорят. Они есть, проблема в том, что они не формализованы. Но если мы посмотрим содержательно, то увидим, что эти группы в социальных сетях отвечают очень многим критериям, которые мы применяем к общественным объединениям. Это и есть основа, на которой мы можем проектировать общественные пространства, и не только их.

Сколько стоят общественные пространства

Илья Мочалов, сооснователь и совладелец компании «Илья Мочалов и Партнеры»

При планировании общественных пространств важны все аспекты: и социальные, и природные, но о них я сегодня говорить не буду. Предлагаю подробно поговорить о деньгах.

Я – ландшафтный архитектор, и моя команда уже 15 лет проводит исследования того, сколько же стоят общественные пространства, объекты благоустройства. Мы проанализировали более 200 общественных пространств, парковых территорий по всему миру, включая новейшие парки, созданные за последние годы.

Статистика и цифры – вещь упрямая. Все объекты общественных пространств (парки, улицы, скверы, бульвары) мы поделили на пять больших категорий с точки зрения бюджета. Кстати, очень полезно говорить о бюджете: исходя из своей практики, скажу, что часто приходиться встречаться с девелопментом, и тема бюджетирования выходит на первый план.

Итак, сколько же стоят общественные пространства? Уникальные объекты, типа парка «Зарядье» или «Миллениум парка» в Чикаго требуют очень серьезных капиталовложений. Эксклюзивные объекты ландшафтной архитектуры такого уровня стоят более одного миллиарда рублей за один гектар.

Следующая группа – крупнобюджетные объекты, обходятся от 500 миллионов до одного миллиарда рублей за гектар. Средний бюджет – это 250-500 миллионов рублей за гектар, бюджетные объекты стоят по 100-250 миллионов. Исходя из нашего анализа, менее 100 миллионов рублей за гектар обходятся малобюджетные территории.

Тренд в этом направлении, несомненно, задал «Миллениум парк» в Чикаго, который в начале XXI века стал пионером паркостроения: не только формировочно, идейно, но и с точки зрения финансирования. Этот объект потребовал очень серьезных капиталовложений – порядка 2,7 миллиардов рублей за гектар. Но экономические исследования, отвечающие на вопрос, может ли парк или общественное пространство приносить экономический эффект, позволяют ответить: «Да, может». В Чикаго капиталовложения окупились за 7 лет, и город сейчас получает конкретную прибыль с этого объекта с точки зрения поступления налоговых платежей в бюджет.

Самое дорогое в мире общественное пространство – это «Олимпийский парк» в Лондоне. Обошелся он порядка 6, 7 миллиардов рублей за гектар. Это тоже трендообразующее пространство, но принесет ли оно такую экономическую отдачу, как парк в Чикаго – непонятно, потому что спортивные объекты – это отдельный мир со своими особенностями.

В конце рассмотрю пример пака «Зарядье», который, как круги по воде, образует тренды по всей России. Конечно, очень удобно сравнивать визуальную картинку, качество, наполняемость отдельными группами людей, философию, экологию этого места и иметь конкретную цифру напротив. Капиталовложения в «Зарядье» составили 1,1 миллиард рублей за гектар. (...)

Возвращаясь к вопросу, может ли парк быть экономически эффективен, отвечу: «Да». И наше исследование показывает, что он не обязательно должен быть дорогим. Анализ бюджетных объектов из нашей подборки говорит о том, что и они дают серьезную отдачу и экономический эффект. Любой девелопер вам скажет, что вид на зелень сквера, на воду, прибавляет объекту недвижимости 10-15, а по зарубежным источникам – все 30 и 40 процентов эффективности повышения продаж.